– Увези меня с собой, Дахир! В этом ужасном одиночестве, при такой бесконечной и монотонной жизни, я потеряю рассудок. Я предпочитаю быть с тобой на корабле и разделять твою скитальческую жизнь.

Она была так дивно прекрасна в своем отчаянии, что сердце мое дрогнуло. Конечно, если бы она могла быть моей спутницей в моей одинокой каюте, мое будущее потеряло бы половину своего

ужаса. Но я понимал, что не имею ни права, ни возможности исполнить желание несчастной, которую я сам же толкнул в пропасть. Я поднял Лору и, крепко пожав ей руку, сказал:

– Мы не облегчим нашу участь, начав наше искупление непослушанием. Нет, нет, Лора! Мы должны следовать тому пути, который указан нам нашими учителями, и каждый из нас должен терпеливо и со смирением нести возложенное на нас испытание. Через семь лет я вернусь. Надеюсь, что к тому времени раскаяние и молитвы уже изгладят частицу наших преступлений.

Лора поднялась бледная, но покорная своей участи.

– Ты прав, Дахир! Я повинуюсь и буду терпеливо ждать тебя, так как ведь в конце концов ты – единственный человек, которого я знаю здесь.

Я ушел. В большой прихожей собрались уже все братья Грааля. Агасфер был в своей одежде странника, да и все уезжавшие тоже сняли свои белые и блестящие туники.

Мы обнялись в последний раз. Затем отверстие в скале открылось и я увидел свой корабль, а также другое судно, которое, без сомнения, должно было везти остальных.

Со сдавленным тоскою сердцем взошел я поспешно на свой корабль, Агасфер последовал за мной и судно тотчас же отошло. С минуту еще я видел на вершине скалы белую фигуру Лоры, залитую лунным светом. Потом все исчезло в тумане.

С тяжелым чувством я спустился в свою каюту. Здесь я убедился, что в убранстве корабля произошла значительная перемена. Все междупалубное пространство, некогда занятое моими матросами, было разделено на несколько кают. В одной, самой обширной из них, стоял стол, на котором лежала большая книга в черном переплете. В глубине, на цоколе, высился крест, у подножия которого горела лампада, распространявшая ослепительный свет, а рядом висел металлический колокол. Наконец, совсем в стороне стояло что-то большое, закрытое черным сукном.

Я с удивлением рассматривал эти вещи, когда в каюту вошел Агасфер.

– Я пришел, брат мой, дать тебе необходимые объяснения, – сказал он. – В книге, которую ты видишь, заключается первое посвящение. Ты должен изучать ее в течение семи лет и знать основательно ко времени твоего возвращения в святилище. Если ты позвонишь в колокол, то звуки его приведут тебя в сношения с дворцом Грааля и ты получишь ответ учителя. Перед крестом ты должен произносить молитвы очищения. Лампада же – магическая и будет неугасимо гореть в течение семи лет. Наконец это, – он снял сукно и открыл металлическую пластинку, отливавшую всеми цветами радуги, – магическое зеркало, в котором ты будешь видеть все корабли, обреченные на гибель. Ты будешь являться им вестником несчастья и смерти; но твой долг – стараться всеми человеческими средствами и, не выдавая себя, спасти хоть одного из потерпевших крушение. Ты не рискуешь при этом жизнью, но ты будешь нести все неудобства, усталость и усилия обыкновенного моряка, жертвующего собою для спасения ближнего.

На следующее утро я уже был один. Мой корабль, управляемый невидимыми руками, носился с распущенными парусами по волнам, презирая бури. Во время самых ужасных штормов он кокетливо покачивался на гребнях волн.

Однажды, во время одной из страшных бурь, у меня явилось непобедимое желание посмотреть в магическое зеркало. Я сбросил сукно. Сначала я ничего не видел и только отдаленные крики ужаса доносились до моего слуха. Затем в глубине блестящего и разноцветного диска, как на картине, вырисовался бушующий океан и большая галера со сломанными мачтами, явно подвергавшаяся страшной опасности.

Я понял, что мне предоставляется один из случаев спасения, о котором говорил Агасфер, и быстро выбежал на палубу.

Мой корабль с неимоверной быстротой несся по бушующим волнам, и я скоро увидел тонувший корабль, мимо которого пронесся, подобно видению, почти коснувшись его борта.

Когда мы исчезли из вида погибающих, мой корабль остановился. Я вошел в небольшую лодку и с большим трудом достиг места крушения, где плавали обломки погибшего корабля. Мне удалось спасти двух детей. Так как я не мог оставить их у себя, то при первой же возможности высадил их на берег, снабдив в изобилии золотом.

С тех пор, как я уже говорил вам, я веду такую же монотонную и одинокую жизнь. Я много изучал большую книгу, которую и вам придется изучать, так как эликсир жизни дается не только

для того, чтобы жить и наслаждаться, но требует от своих адептов такой же долгой работы, как и та жизнь, которую он дает.

Вы тоже, Супрамати, узнаете из этой книги удивительные, ужасные тайны, и перед вами откроется новый мир. Но я не имею права говорить вам больше в эту минуту и смущать вас раньше времени.

Дахир умолк и задумчиво облокотился на стол. Морган тоже молчал и самые противоречивые мысли толпились в его уме. Минутами он спрашивал себя, не сошел ли он с ума и не был ли продуктом его больного мозга этот фантастический мир, где принимало плоть и кровь все то, на что гордые скептики XIX века смотрели, как на бессмысленные сказки?

Вдруг вспомнилось ему, как еще в детстве он жил с матерью в одной приморской деревушке, где подружился с одним старым моряком, жившим на покое. Этот моряк как-то рассказал ему, что сам видел призрачный корабль. Когда же Ральф, пропитанный уже неверием, насмешливо рассмеялся над такой галлюцинацией, старый морской волк нахмурил брови и сурово заметил:

– Не смейся, мой мальчик, над тем, чего не понимаешь. Повторяю тебе: я собственными глазами видел призрачный корабль и его капитана. Взгляд призрака бросил меня в дрожь. Можно сказать, что этот страшный вестник смерти сам страдает от своей зловещей миссии. Тогда я один только спасся от кораблекрушения.

И вот тот самый человек, которого старый Джо Смит называл призраком, сидит с ним за одним столом, и его печальные, глубокие глаза, заставившие дрожать смелого моряка, с легкой иронией смотрят на него. Действительно, было от чего сойти с ума! Горькое сожаление, что он так слепо бросился в этот лабиринт неизвестных тайн, тоской сжало его сердце.

Но, раз дело сделано, надо мужественно и с достоинством нести его следствия. Морган провел рукой по влажному лбу и спросил, чтобы отвлечь свои мысли:

– Знаете вы, Дахир, историю Агасфера и истинную причину его скитальческой жизни?

– Нет, подробности его жизни мне неизвестны. Я знаю только, что ему было доверено отнести флакон с эссенцией жизни одной личности, которая должна была сделаться членом общины и имела уже первое посвящение. Агасфер, узнавший, не знаю как, что он несет могущественное средство, сам выпил его. Затем, испуганный совершенным им злоупотреблением доверия, он бежал, опасаясь мщения учителей, могущество которых хорошо знал. Но, повторяю, подробности мне неизвестны.