Внутри было пусто, как в худом ведре. Кто была эта женщина? Зачем привела его в чужой дом? Куда делась?

— Значит, — продолжал допытываться вежливый дознаватель. — Вы пришли к клиентке.

— Я уже говорил, — устало повторил Деррек. — Вы можете проверить в клубе. Там осталась запись и адрес, по которому я был задержан.

— Четко отвечать, — рыкнул второй раздраженно.

— Да, — выдохнул Гриффо. — Я пришел домой к клиентке.

— Как часто вы ходите по клиентам? — поинтересовался вежливый.

— Никогда, — покачал головой Деррек.

— Почему же вы изменили своим правилам в этот раз?

Деррек поднял на дознавателей печальный взгляд.

— Вы видели эту женщину?

— Издеваешься? — взревел грубый.

— К сожалению, нет, — покачал головой вежливый. — Если б мы ее увидели, она уже сидела бы на скамье подсудимых.

Видели бы вы ее, подумалось Дерреку, у вас бы рука не поднялась посадить ее на скамью подсудимых. Он тяжело вздохнул и понял, что прозевал очередной вопрос дознавателя.

— Что? — встрепенулся Деррек.

— Вы знали, что дом принадлежит не вашей клиентке?

— Откуда?

— Четко отвечать!

Его отпустили через два часа. После подробных показаний и составления портрета по его описанию. Но портрет вышел убогий. И хотя черты были схожи с оригиналом, но того совершенства, которое было в Лиэль, рисунку явно не доставало. Да и негде было достать.

Деррек поежился. На улице, несмотря на летнюю погоду, было зябко. А может, виновата была не погода, может, холодно было внутри?..

…Деррек вздохнул и замер. Нана ревниво отвернулась.

— А что было дальше? — спросил Винни, пораженный историей. — Ее нашли? Зачем все это было ей нужно?

Вампир вздрогнул. Затуманенный взгляд снова приобрел осмысленность.

— Нет, ее не поймали. Через два дня я почувствовал себя совсем скверно. Меня знобило. Подступали тошнота и слабость. В зеркало было страшно смотреть. Побледнел и похудел, одни глаза остались. Тогда я пошел к врачу. Есть же всякие лекарства для успокоения души. Но, как оказалось, они мне не нужны.

— И ему понадобились другие таблетки, чтоб лечить тело, — оживился Петро. — Чуть ниже пояса.

Деррек не обратил на него внимания.

— Доктор нашел у меня на шее крохотную ранку. Я и не видел ее… а он перепугался, положил меня на обследование, и все выяснилось. Лиэль была вампиром. И я становился им. Да что становился, я уже им стал. Доктор передал меня магам, как полагалось по закону консорциума. Я не сопротивлялся. Мне это даже в голову не пришло. Стандартная процедура.

Вампир пожал плечами, словно говорил и в самом деле о чем-то обыденном.

— Потом меня переправили сюда, выкинули в Лупа-нопа, как и прочий мусор.

— Мусор? — не понял Винни.

— Конечно. Мы не люди, иначе говоря, нелюди. Значит, для человечества — всего лишь мусор. В Лупа-нопа не нашлось человека, который пожелал бы за меня поручиться. Туда постоянно привозят пополнения, и ни один местный не станет заступаться за незнакомого нечеловека. Зачем? Это глупо и небезопасно. И меня выдворили. Теперь я живу здесь. Вот уже пятнадцатый год пошел.

Винни задумался. Выходило, что это не страшные существа — чудовища. Они-то как раз живут мирно и законопослушно. По законам, написанным людьми. А вот люди… «Мы не люди, — звучал в голове голос вампира. — Значит, для человечества — всего лишь мусор».

Он посмотрел на аристократичного Деррека. В который раз отметил и тонкие черты, и благородную осанку, и проницательный взгляд, и тактичность в поведении вампира. Нет, назвать это существо мусором у него не повернулся бы язык. Да и чудовищем тоже. На чудовище скорее походили те, кто превратил благородного человека в «мусор». Но об этом Винни думать почему-то побоялся.

— А каково это? — спросил он.

Деррек приподнял бровь.

— Как это быть вампиром? — смущенно уточнил Винни.

— Да, собственно, так же, как и человеком, — отмахнулся тот. — Как это носить шубу или трусы в горошек? Какая разница, в сущности, какая шкурка на тебя надета. Главное то, что внутри.

Петро потянулся до хруста костей и, гнусно ухмыльнувшись, сел.

— Внутри кровь, качающий ее насос, кишки и еще много очень неприятного, если в этом копаться.

— У некоторых все это еще и с гнильцой, — не сдержалась Нана.

— Мое почтение, — всхлипнул упырь.

— А зачем тебе в город? — поспешил перевести тему парень.

— Мне нужны кое-какие ингредиенты для моих исследований. Вот уже несколько лет я работаю над книгой, «Здоровый образ жизни — путь к бессмертию», и ищу замену человеческой крови. Ведь, по сути, вампирам она не нужна, — в ней столько вредных веществ. Да и людям было бы спокойнее, если бы…

— Смотри, живчик, — перебил вампира Петро. — Смотри и запоминай. Мы живем в мире полном чудес. Вот одно из них — вампир-вегетарианец.

— Упырь-трепло ничем не лучше, — подначила Нана.

— Ерунда, — отмахнулся Петро. — Упырь-трепло ничто в сравнении с ходячим суповым набором.

Нана завертела головой. Деррек обернулся, словно оба кого-то искали. Петро сидел с довольной рожей. По нему было видно — он уже нашел. Винни тоже повернул голову к входным дверям и замер, уронив отвисшую челюсть. И было от чего.

К их столику твердой уверенной походкой шел скелет. Самый настоящий. Точь-в-точь такой, какого Винни видел на болоте. Только если те потонувшие в болоте кости были голыми, белыми и мертвее мертвого, то эти двигались так, будто скелет был жив. Кроме того, плечи его покрывал черный с алой оторочкой балахон. Назад падал капюшон, обнажающий гладкий желтоватый череп. На руках были кожаные перчатки. А внизу из-под полы балахона торчали дорогие ботфорты.

— А вот и лорд заявился, — со спокойной радостью возвестил Деррек. — Наконец-то все в сборе.

Костлявый в балахоне подошел вплотную и с достоинством поклонился. Легко, одной головой. Двигался он, несмотря на свое гремуче-костлявое состояние, изящно. Причем изящно настолько, что Деррек даже проигрывал в своей аристократичности.

Названный почему-то лордом был истинным аристократом. По духу. Если вообще возможно говорить о духе, живописуя кучу костей.

— Привет тебе, упитанный старик, — помахал подошедшему скелету Петро.

— О, парень с мухами опять буянит, — бодро отозвался тот.

Голос у костлявого оказался глубоким. Совсем не старчески скрипучим, как можно было того ожидать. «Интересно, у всей нежити такие бархатные голоса», — подумалось некстати. Винни тряхнул головой, отгоняя невежливую мысль, повернулся к упырю.