— Ну, он на переменах постоянно возле её класса. Они с ребятами в футбол играют. Она красивая. У нее длинные волосы и платья всегда модные такие.

— Ну смотри, у тебя тоже вон какие длинные волосы, когда пойдёшь в школу, надо просто их распустить и расчесать. Получатся почти локоны. А платьев у тебя вон сколько прибавилось. И таких точно нет у твоей Лизки. Так что не надо унывать, все будет хорошо. — глаза у ребёнка загорелись заговорческим блеском. Улыбка тронула уголки рта и Леся начала снова быстро говорить, не давая ответить не на один вопрос.

— Правда? Ты считаешь, что я красивая? И лучше Лизки? Хотя ты ведь не видела её, может ты бы так и не сказала. Но платья есть и я всё сделаю, как ты сказала и может он… ну … может он перестанет дергать меня за косы и подножки подставлять…

— Подожди, подожди… — остановила я поток слов. — Значит этот мальчик, дергает тебя за косички и подставляет подножки? Что ещё он делает?

— Ну, помог мне книжки один раз собрать, хотя сам же их и раскидал. А на день Валентина шоколадку подарил. Хотя, потом половину сам же и съел. А что? — я уже прямо не скрывала улыбки. И погладила мою впечатлительную собеседницу по аккуратно заплетенной голове и продолжила интересоваться.

— А как он с Лизкой этой себя ведёт.

— Да не знаю. Один раз попали парни ей мячом в глаз и он помог ей дойти до медсестры. И когда она с ним здоровается он тоже отвечает ей, а она в день по несколько раз с ним здоровается. — грустно заметила Леся. — Ну вот, как-то так.

— Леся, детка, ты не думала, что этот твой мальчик, просто воспитанный и хороший. Помог девочке в беде и отвечает на приветствие. А возле класса её просто в футбол с ребятами играет. Это и все?

— Нет, когда мы в поход ходили. Лизка в пару с Ильёй встала, я расстроилась тогда. А учителя сказали, что надо со своего класса пару выбрать и ему пришлось со мной стать. Наверное, он бедный расстроился, но вида не показал. Только улыбался мне как-то по особенному, даже когда ребята с него смеялись, что он один с девчонкой стоит. А я просто последняя осталась, наверное.

— А, ну тогда все хорошо. Ты ему нравишься, родная. — последовала пауза и большие удивленные глаза. Я даже хмыкнула. Совсем забыла, что дети другие и такие понятные вещи, воспринимаются по своему.

— Правда? Честно честно? А как ты поняла это?

— Давай это останется моей тайной. Ты можешь, просто поверить мне на слово?

— Тебе могу! — девочка ответила так уверенно и мгновенно, будто это само собой разумеющееся. Я, аж опешила от такого доверия. — Вот приходила женщина в школу и говорила, что мама моя, я не поверила, убежала к охране. А ты, я знаю, что не обманешь.

Сказать было нечего, слова улетели в путешествие в тёплые края, где мы с Лесей и познакомились.

— Солнышко, ты говорила об этом папе?

— Пока нет, но зачем? Я ведь знаю, что моя мама добрая и красивая, как ты. А та женщина, нервная была и какая-то слишком разрисованная.

— Понятно, но ты молодец! Все правильно сделала. — а сама задумалась, что надо Владу сказать. Стала волноваться за Лесю, очень уж она мне к сердцу стала близка.

Мы перекусили, просмотрели все украшения в здании и даже почти возле каждого сфотографировались, но Влад так и не появился. Позвонив, извинился за задержку и сказал, что встретимся дома. Мы сытые и нагулявшиеся, побрели обратно к дому. Солнце светило яркое, но совсем не грело. Подходя к дому, сердечко ускоренно забилось и ладони стали потеть. Какое-то бешеное волнение охватило меня. Я заметила какое-то движение сбоку от подъездной двери и спрятала Лесю себе за спину.

Глава 12

Остановившись в метре от подъезда, я напряглась всем телом. И в тот момент, не было ничего важнее, чем защитить ребёнка. Хотя, конечно, самой мне тоже не особо хотелось пострадать. А судя по тому, кто вышел из тени, покрытого снегом огромного дерева, возвышающегося рядом с моим домом, все таки опасность преследует меня, как насмешливый новогодний подарок. Я смотрела на мужчину, приближающегося к нам и обдумывала планы отхода. Ничего дельного не приходило мне в голову. Обратила внимание на поднятые руки мужчины, похоже это был жест примирения, и я передумала бежать. Решила для начала выслушать, а потом если понадобиться защищаться. Смелость и глупость, но как-то страх отступил. Хватит уже бояться, я же не страус, чтобы прятаться.

— Кристи. Я пришёл поговорить.

— О чем Слава? Или мне лучше называть тебя Череп? — выражение сожаления отразилось на лице этого абсолютно чужого и неприятного человека. Это была ныне невиданная для этого человека эмоция, потому что лицо неприятно исказилось. Теперь, когда я знала, кто он, или правильней сказать, что он за человек, во мне не было ни грамма жалости к нему. Для себя решила, что значит так и должно было случиться. Надо жить дальше, хотя пока не очень представляю как… Говорят после чёрной полосы, наступит белая. Я всегда была оптимисткой, так сама себя воспитала, так что вера во мне крепка. Все будет хорошо.

— Кристи, я … Мне жаль… Прости меня…

— Ты бы себя простил? — на самом деле, как бы я не храбрилась и не позитивничала, на душе было поршиво. Говорить с ним не хотелось и в груди вдруг стало очень горячо, как будто в душу залетела такая же ракета, что и в салон. И принялась выжигать внутри меня все доброе по отношению к этому человеку, если таковое ещё осталось, после всех его гадостей. Человек я может и хороший, но… Я решила поделиться всем этим с человеком, стоящим напротив меня. Однако, одно дело настрой, и совсем другое сказать что-то кроме ругательств сейчас. Я тяжело вздохнула и посмотрела в глаза, человеку, сломавшему мне дважды жизнь. Тут приступ «высказать всё» был уже не удержим, к тому же я увидела, как из огромной чёрной машины выбегает Егор со своими ребятами и направляется к нам, смелость развязала мой язык.

— Знаешь, мой психолог всегда говорила, «прими ситуацию и двигайся дальше», очень умная женщина. Все мы умные, когда дело не касается нас лично. И я никогда не понимала, как это возможно, принять, простить и отпустить… Но со временем, да, действительно так