Как никакого?!

А как же Таресса? Она же сбежала? Мысли повернулись в другую сторону, заколотились о непонятную преграду, как паводковые воды о плотину, размывая ее со все нарастающей силой…

Так вот почему он так торопится завязать свой узелок! Ну так у каждого эрга найдется свой метод снятия чужих защит, хотя и не безболезненный. Впрочем, это теперь не имеет никакого значения.

– Дэсгард, спать! – повелительно рявкнул магистр, заметив краем глаза летевшее на него заклинание огня, и эрг, яростно сверкнув напоследок глазами, тяжело рухнул рядом с диваном. – Молод еще со мной тягаться.

– Зачем ты так? – возмущенно подняла взгляд Хенна. – Ему и так тяжело!

– А ты думаешь, я не знаю? – взорвался негодованием колдун. – Угадай, в кого у него дар ментала? Он, между прочим, сейчас пытался это мясо отобрать, недолго мое оцепенение продержалось.

– Зачем отобрать? – Хенна еще произносила эти слова, а сама уже знала ответ.

Он мог перенести все – уход Янинны, смерть Луситты… но не Тарессы. Он светился рядом с ней, становился на десять лет моложе. Она сама с изумлением наблюдала, как суровый и сдержанный эрг ведет себя словно импульсивный ученик. В ковене издавна считается дурным тоном при посторонних носить своих женщин на руках и обнимать, не обращая ни на кого внимания. И он раньше тоже был таким, даже в двадцать три года, когда назвал Янинну своей женщиной. А теперь вдруг разом словно позабыл и свои привычки, и правила ковена. И почему-то никому не хотелось ему их напоминать. Кроме тех, кто открыто завидовал их счастью или ее способностям. А таких было не так много, она, Хенна, может припомнить всего несколько имен…

– Нужно допросить Гайтолу и Клизу, – уверенно произнесла эргесса, – они вчера уж очень злобствовали.

– Найти!

Почему темный колдун командует тут как в своем замке, никто даже не пытался понять, но беспрекословно слушались все.

И едва магистр произнес эти слова, толпой ринулись прочь. Делать хоть что-то было намного легче, чем стоять и смотреть на разоренный стол и валявшегося на полу эрга.

– Дракоша, – даже не надеясь на успех, мягко попросил колдун второго монстра, примчавшегося вслед за эргом, – ты положишь Дэса на диван или мне самому положить?

– Дракоша положит, – печально сказал монстр, вырастил несколько пар лап, бережно поднял хозяина и уложил на диван. – Дэс самый нужный.

– Ему повезло, что он это знал, – тихо и угрюмо проворчал колдун и встал у окна – там, где недавно стоял внук. – Хенна, нужно зелье сна. Чем больше он проспит, тем лучше для разума. Мое заклинание продержится недолго, часа три. Хоть я и вложил в него всю мощь, но у него хорошая защита. Найдешь?

– Тут есть женщины… природницы, – осторожно сообщила Хенна. – В своем мире они умерли… Вот у них хорошие зелья.

– Как зовут старшую?

– Гелиона.

– Хорошее имя, – невесело кивнул Неджериз. – Попроси, чтобы принесли зелье.

Однако эргесса не успела даже подняться с места, – в комнату влетел дракоша, держа в лапах перепуганную женщину. А на его спине, крепко держась за шею, как наездник, сидел Найкарт. Несколько воинов, среди которых Хенна рассмотрела и встревоженного Эндерада, ввалились следом.

– Что случилось? – запыхавшись, спросил лекарь, вглядываясь в мирно спящего на диване друга и в лица магов. – Что с Дэсом?

– Погоди, – остановил его Неджериз, в упор глядя на женщину, – ты сама все расскажешь или мне наложить заклинание подчинения?

– Мне нечего сказать, – поджала она губы, и колдун уже начал поднимать руку, чтобы бросить заклинание, но между ними решительно встал Эндерад.

– Я сам. Пиния, скажи мне, о чем спрашивает этот человек?

– Ничего я не знаю, – она быстро обвела комнату вороватым взглядом, не увидела девушки в зеленом и успокоилась, – правда-правда. Дер, ты же меня знаешь.

– Тогда ты будешь не против проверки? – холодно поинтересовался колдун. – Нам нужно установить истину.

– Я сам наложу подчинение, – непреклонно заявил эвин, поворачиваясь к женщине лицом.

– Дракоша, крепко держи ей руки! – Магистр, прищурившись, разглядывал туземку, как особо интересный амулет.

– Лишнее, – фыркнул Дер и бросил на служанку подчинение. – Расскажи нам, что здесь произошло?

– Нет… – Голос женщины внезапно стал хриплым и отрывистым, и воин с изумлением обнаружил, что она с невероятной силой пытается вырваться из лап дракоши. – Нельзя… нельзя-а-а…

Она уже не говорила, а выла, мотая в отчаянии головой, и дракоша сам догадался вырастить еще лапы, чтобы крепче держать ее.

– Но почему? – озадаченно оглянулся на колдуна Эндерад. – У нее же нет дара!

– Кто-то наложил очень сильный запрет, – сумрачно сообщил магистр, невозмутимо рассматривая хрипящую женщину, – твоего уровня недостаточно, чтобы его перекрыть.

– Ну так брось ты, – не выдержал Найк, не в силах смотреть, как она мучается, – да побыстрее.

– Мне нужно было разрешение, – с сожалением глядя на парня, сообщил Неджериз и махнул рукой: – Говори!

– Я принесла эргессе еду, – еще хриплым голосом покорно сообщила служанка.

– Где ты ее взяла?

– На кухне.

– Никто не прикасался по дороге к мясу, ничем его не поливал?

– Поливала… – словно пересиливая себя, выдавила туземка.

– Кто?

– Клиза.

– Почему ты ей позволила?

– Она меня спасла… долг жизни.

– Она объяснила, для чего это делает?

– Чтобы девчонка стала некрасивой.

– Зачем это ей было нужно?

– Она сказала, все наши беды начались с этой девчонки. Скоро всех темноволосых выгонят из дворца, продадут старикам на границу. А моя Лотти этого не вынесет… Она уже Найка у нее отобрала, а теперь Сангра лишит. – Сказав самое важное, женщина словно переступила невидимую черту, и теперь слова лились потоком.

– Что? – недоверчиво спросил Найкарт. – Таресса? Что они ей подлили?

– Масло семян кровавой кувшинки, – тихо ответила Хенна, и внезапно для себя всхлипнула. – Дэс тоже хотел… доесть.

– И где она? – уставился на колдуна Эндерад. – Как вы вообще узнали, что ее отравили?

– Дракоша сказал, – пояснила Хенна, вспомнив, что колдун этого не знает, – он тут был.

– Дракоша, а нам ты можешь показать, что произошло с Тарессой? – спросил колдун монстра и стиснул зубы – давно уже ему не было так обидно и больно.

И так же давно не хотелось разнести в пыль целый мир, не сумевший ни понять, какой цветок случайно расцвел на его жалких ладонях, ни сберечь его.

– Дракоша может, Таресса научила, – с гордой печалью сообщил дракоша и развернул экран во всю ширь.