носки и в конце каждого предложения, с силой ударял пятками о землю.

Воздух вокруг сразу же загустел и стал почти осязаем.

Над нашим плотом начало формироваться голубое искрящееся сияние, которое постепенно стало обретать форму, уплотняться и затем медленно опускаться на наше сооружение, застелив его плотным магическим одеялом. Коснувшись дерева, оно ярко вспыхнуло и без остатка впиталось в сухую древесину плота.

Мор, встряхнув кистями рук, благодарно посмотрел на меня.

— С твоей помощью заклинание крепости продержится не меньше двух нарихатианских суток! Теперь мы можем смело грузиться на плот и отправляться в путь…

— И я бы на нашем месте, поторопился! — голос Хата звучал спокойно, но чувствовались в нём еле заметные тревожные нотки.

Я глянул на свой внутренний биорадар и чуть не сплюнул от досады. Из глубины леса к нам направлялось множество меток, и до ближайшей было всего-то метров триста.

— Сталкиваем плот в воду, быстрее! Мор первый, за ним Хат, потом я! Лучше сесть на колени…

Мы успели вовремя!

Только я успел пару раз мощно оттолкнуться веслом от дна, отгоняя плот подальше от берега, как заросли прибрежного кустарника с треском раздались в стороны, и на берег выскочил хищник. Задрав гривастую голову к небу, он издал душераздирающий вой, оглашая округу о том, что он первым настиг добычу.

Вслед за шустрой тварью на берег выскочили еще два огромных кармина и застыли у самой кромки воды, вперив в нас свои злые многочисленные глаза. Вой разъяренных зверей зазвучал с утроенной силой, и я поморщился, подавив в себе желание — выхватить из кобуры свой слонобой и продырявить им всем башку. Кармины продолжали прибывать, и на берегу стали появляться все новые и новые хищники.

Я что есть силы постарался оттолкнуться от дна, чтобы как можно быстрее вывести наш плот поближе к середине реки. Хат выхватил из петли секиру и стал помогать мне, загребая ей как веслом то справа, то слева. Плот немного ускорился, и берег с беснующимися на нём карминами стал удаляться быстрее.

Когда я почувствовал, что наш плот начал разгоняться без моего участия, я облегченно выдохнул и вставил весло в уключину — мы добрались до стремнины! Теперь течение само тащило нас за собой.

Взглянув в сторону покинутого нами берега, я убедился, что кармины в воду не полезли, а бесились у самой кромки воды, провожая нас злобным рычанием и подвыванием.

Река лениво изогнулась, и вскоре покинутый нами берег скрылся за поворотом. Но разъяренных карминов это не успокоило. Продираясь сквозь прибрежный кустарник, они шумно ломанулись вдоль берега, не упуская нас из виду, но как бы они ни старались, всё равно безнадежно отставали.

Неожиданно бурное течение на середине реки понесло нас вперед гораздо быстрее, чем могли передвигаться эти твари по неровной суше. Так продолжалось минут пятнадцать, пока преследующие нас звери не совершили фатальную для себя ошибку. Ослепленные злобой и голодом они вторглись на территорию, принадлежавшую другому прайду, и тут же были атакованы выскочившей им на перерез многочисленной стаей соседей.

Визг и рычание разгорающейся битвы осталось за очередным поворотом, и я, удерживая веслом плот на середине реки, посмотрел на своих спутников.

Мор с Хатом послушно сидели на коленях, вцепившись руками в лианы, стягивавшие брёвна плота и старались не раскачивать его. И тут я с удивлением увидел мохнатые ушки Лукко, выглядывающие из-за плеча моего наставника.

Интересно было бы узнать, зверек испугался карминов и решил попутешествовать вместе с нами, отложив на время затею создания своей семьи, или же изначально не собирался оставлять подружившихся с ним новых друзей? Но я, если честно, даже рад, что он оказался с нами. Чужая планета, вокруг полно кровожадных карминов, а тут такое веселое и светлое существо…

Островок посередине реки

Заночевать решили на крохотном каменистом островке, прямо посередине реки. Причалив к нему еще засветло, мы разбили небольшой лагерь и, подкрепившись остатками «нектара», стали укладываться на ночлег. До горного хребта оставалось всего-то километров десять или около того, но путешествовать ночью по реке Мор наотрез отказался.

Сделав себе очередную инъекцию противоядия, я положил под голову рюкзак, и, растянувшись на камнях, сложил руки на груди. Усталость и перипетии сегодняшнего дня понемногу давали о себе знать.

Яд Зиджима в крови проявлял себя всё чаще и чаще, и я молился всем богам, какие только есть во вселенной, чтобы до того момента как мы найдем цветок Лиама, у меня хватило ингредиентов из разобранных мною картриджей. Да и если честно, в шприцах они действовали совсем не так, как в той же самой аптечке! С каждым разом мне становилось всё тяжелее и тяжелее дышать. Укол приносил мне лишь короткое облегчение, а затем на мою грудь будто клали огромный камень, и я, высунув язык от изнеможения, плелся за своими спутниками, стараясь от них не отстать. Уже проваливаясь в сон, уловил краем уха какой-то знакомый мне звук, доносившийся до меня откуда-то издалека, но усталость взяла свое, и я, так и не разобравшись в природе этого звука, крепко заснул.

Утро не задалось

Проснулся я с первыми лучами местного светила и сразу же привычно потянулся за шприц-тюбиком. С легкой тревогой пересчитал их количество. Да уж! Если я буду расходовать лекарство такими темпами, то мне надолго точно не хватит.

Встал на колени перед своим рюкзаком и, стараясь унять мелкую дрожь в трясущихся пальцах, я начал аккуратно смешивать ингредиенты, наполняя ими шприц.

Это утро как-то совсем уж не задалось! Непривычно болела голова, и болезненно тянул низ живота. Из-за этого никак не мог сосредоточиться, да и дышалось сегодня спросонья особенно тяжело.

Неожиданно в голове сильно зашумело, в глазах вдруг резко всё поплыло, и мои внутренности скрутил дичайший болевой спазм. Задыхаясь и почти теряя от боли сознание, я выронил шприц из враз ослабевших пальцев на камни и безвольно сел на пятую точку. Не найдя руками опоры, я завалился на бок, и тут же меня настиг новый спазм, выбивая остатки воздуха из моих воспаленных легких. Мною всецело овладела апатия и полное безразличие к происходящему вокруг.

Перед моими глазами всплыла скалящаяся физиономия жреца клана Зиджим — Раашума, и его торжествующий взгляд говорил мне о том, что его яд всё-таки достиг своей цели. Мои внутренности и конечности сковал дикий холод, и я вдруг отстраненно подумал, что всё… это конец! Этот полёт на Нарих, всё напрасно!

Виза… Отец… Дед… Мор…

Вдруг чья-то заботливая и теплая рука мягко легла на мой затылок,