Кошельками я ещё не занимался, так что решил сделать паузу в текущем разговоре. Достав устройство для взлома, я обработал им каждый из кошельков, высекая искры и вызывая едкий дым. Защита на средствах хранения контрабандистов стояла такая, что она могла повредить даже Герлону, вздумай он сунуться без специальных средств. Потому что едкий дым слишком напоминал испарения, что мы встретили на болоте с оримальными жабами. Есть у меня подозрение, что тому, кто влезет без спросу в хранилище контрабандистов или попытается его взломать, светит знатное отравление. И не факт, что без противоядия удастся выжить. Хотя… У нас всегда есть лечебные капсулы. Главное, чтобы они зарядиться успели.

Взломанные хранилища контрабандистов этапа воин не вызывали у меня приступа паники, так что я не стал отдавать их Герлону и раскрыл сам. Внутри не было ничего, что могло навредить бронзовому владыке. Духовные монеты, камни, несколько кристаллов стихий и огромная гора всевозможных устройств древних, что тут же заинтересовала Герлона. Книги, письма, атакующие и защитные артефакты — всё выглядело достаточно неплохо, но, зная, что это всего лишь обманка, я не планировал найти здесь что-то достаточно ценное. Например, никто из нашей группы пользоваться трофейными артефактами уже не станет. Для мастеров и владык они слишком слабые. Хотя воины отдали бы за них многое.

— Пусто? — ухмыльнулась Эльда. — Как я и думала. Всё основное эти уроды таскают в своём пространственном хранилище. Теперь представь — я превращу одного из них в своего безвольного раба. Какое-то время он будет сопротивляться, но потом всё равно сломается. Станет моим от и до. А затем он сделает то, для чего рабы и нужны — он вытащит из своей аномалии всё, что там находится. Все предметы, все ценности, всё, что делает контрабандистов такой важной и опасной силой. Без своих примочек эти твари уже будут не так опасны. Это первое. Второе — мой раб расскажет о полном списке всех, кто присутствует в их аномалии. Врага нужно знать в лицо и у нас это лицо появится. Сколько их? Десять? Сто? Тысяча? Сейчас не знает никто. Благодаря рабу я смогу всё это выяснить. Мы лишим их предметов. Лишим их анонимности. Да, это будет открытое объявление войны, но на таких условиях мы способны противостоять кому угодно. К нам ринутся зародыши бога? Пусть. Умирать не страшно. Страшно жить в осознании того, что у тебя была возможность уничтожить тех, кто приносит людей в жертву ради открытия прохода, а ты так ничего и не сделал. Вот это Небу точно неугодно.

Эльда смотрела на меня, требуя решительных действий. Вилея, что крайне необычно для неё, молчала, предоставляя мне право самому решить, что делать. Мозгами я понимал, что слова моей ученицы нельзя опровергнуть. Эльда права по всем параметрам. Да, её эмоции были обусловлены состоянием Кармина, но это тоже можно было понять. Ради мужа жена была готова уничтожить всех и каждого. Даже удивительно, что эта парочка пленников дожила до встречи с нами. Всё это было правильно и понятно, вот только подсознание говорило о том, что действовать так, как предлагает Эльда, нельзя. Почему? Непонятно. Логики в моих ощущениях нет. Подумав, я сделал разумное предложение:

— Прежде, чем что-то делать, давай поговорим с одним из пленников. Тебе же одного контрабандиста хватит?

— Хватит, — кивнула Эльда.

— Выбирай жертву, вторую я заберу и оттащу подальше от входа.

— Зачем? — нахмурилась Эльда, но тут же её лицо озарилось пониманием. — Думаешь, он решит убить себя?

— Почему бы и нет? Если мы не договоримся, пленнику ничего не будет стоить вытащить какой-нибудь предмет этапа зародыш бога. Либо сформировать семя червоточины и выплеснуть его энергию в окружающий мир. Нужно перестраховаться.

— Согласна, — кивнула Эльда. — Я заберу этого. Он нанёс тот удар Кармину, что едва не убил моего мужа. Ему и быть моим рабом. Никому не позволено трогать моего любимого мужчину!

— Вилея, за мной! — я схватил тело и, ощутив руку Вилеи на своём плече, использовал несколько техник перемещения, оставляя между нами и червоточиной не менее десяти километров. Даже если у контрабандистов есть абсолютное оружие, Эльда успеет среагировать и сбежит в червоточину.

Действие паралича закончилось, и пленник открыл глаза. Какое-то время он непонимающе смотрел по сторонам, пытаясь разобраться, куда же его закинуло. Последнее, что он помнил — нападение на гильдию искателей во втором поясе. Сейчас же витающая в воздухе энергия показывала, что он попал в третий пояс, никакой гильдии искателей поблизости не наблюдается, а рядом с ним стоят двое, кого видеть он явно не хотел бы. Искатели Зандр и Вилея. Судя по глазам, он нас явно узнал, несмотря на то что раньше мы никогда не встречались. Заниматься глупостями и связывать пленника я не стал. Даже энергию ему оставил, но был готов к любой неожиданности. Появись сейчас хоть какой-либо артефакт, он тут же лишится энергии. Даже если это будет артефакт этапа зародыш бога.

— Поговорим? — предложил я, воплощая три кресла. Не дожидаясь ответа, я уселся в своё. Вилея тут же рухнула рядом со мной и воплотила столик с чаем. Моя жена даже с противниками была самой галантностью.

— Что же, давай поговорим, — контрабандист пришёл в норму достаточно быстро. Он не дёргался, не хлопал себя по поясу в поисках пространственных кошельков, не пытался активировать несуществующие на шее артефакты. Вёл себя так, словно являлся хозяином положения. Усевшись в третье кресло, наш пленник взял пиалу и придирчиво вдохнул аромат чая, едва не вызвав у Вилеи зубовный скрежет. Моя жена всегда гордилась качеством приготовленного чая. Однако злить Вилею контрабандист не стал и отпил небольшой глоток, покатав чай во рту.

— Неплохо, — кивнул он. — Даже близко к совершенству. Судя по послевкусию, чай из центрального дворца мира демонов.

— Какие необычные познания у воина из мира людей, но предлагаю сразу определиться — ты мне не интересен. Сейчас я хочу говорить с теми, кто управляет тобой и всеми контрабандистами. Вот только не нужно хмуриться и делать вид, что не понимаешь, о чём идёт речь. В таком случае придётся разговаривать с вторым пленником. Думаю, тот будет более сговорчивым. Особенно если мы предъявим