В период Сражающихся царств ковали мечи и знаменитые герои мифов, такие как Мо Е и ее муж Гань Цзян.

Другой легендарный персонаж, Оу Ецзы, считается предком всех кузнецов. В Китае тогда работали в основном с бронзой, но, как мы узнаём из древних преданий, были эксперименты и с железом[74] — по единодушному мнению ученых, эта технология пришла в страну с Ближнего Востока. Именно Оу Ецзы обнаружил, что железо подходит для производства мечей, и многие именные мечи были сделаны его рукой. Один источник указывает, что Оу Ецзы был отцом Мо Е и, следовательно, тестем Гань Цзяна. В другом тексте говорится, что Гань Цзян и Оу Ецзы учились у одного мастера.

Самый популярный рассказ о легендарных мечах — история Гань Цзяна и Мо Е — содержался в «Вёснах и Осенях [царств] У и Юэ». К сожалению, книга дошла до нас лишь в позднейших пересказах. В период Сражающихся царств уделы У и Юэ славились лучшими ремесленниками во всем Китае. Особенно известны были мечи, которые имели имена и изготовление которых зачастую требовало не только тяжелого труда и знаний, передаваемых из поколения в поколение, но и человеческих жертвоприношений. Часто кузнецы делали сразу два меча — «самца» и «самку».

Бронзовый меч Бу Гуана, правителя Юэ. Период Сражающихся царств.

Музей императорского дворца, Тайвань

Гань Цзян был человеком из царства У. Ему довелось учиться у мастера, который до этого учил Оу Ецзы, и оба они были хороши в изготовлении мечей. Однажды Хэ-люй, государь У, получил из царства Юэ в дар три меча. Он очень их ценил и поручил ремесленникам создать два меча, назвав один из них «Ганьцзян», а другой — «Мое», по имени жены Гань Цзяна. Когда Гань Цзян приступил к изготовлению меча, он взял лучшую руду из шахт пяти знаменитых гор и выбирал подходящее время, наблюдая за формой земли: инь и ян должны были находиться в гармонии, чтобы за работой мог наблюдать целый сонм богов.

Мечи. Иллюстрация к «Туй бэй цюань ту», сборнику пророчеств времен Тан, издание XIX века.

Библиотека Конгресса, Вашингтон

Когда температура упала, оказалось, что лучшие металлы, которые были собраны, не слились воедино. Гань Цзян не мог понять причины. «Твоя слава кузнеца дошла до царя, — сказала тогда Мо Е. — Он приказал тебе сделать этот меч, но вот уже три месяца как работа не завершена. В чем причина?» «Не знаю», — ответил Гань Цзян. «Я слышала, что для слияния посланных небесами металлов нужна человеческая жертва, — продолжила Мо Е. — Боюсь, ты не сделаешь меч, не принеся в жертву человека». «В прошлом, — согласился Гань Цзян, — мой учитель делал меч, и металлы слились, только когда в печь бросились муж с женой. Теперь в шахтах надевают траурные одежды и лишь после этого осмеливаются брать эту руду. Я не могу заставить металлы объединиться, и причина наверняка в жертве». «Раз тебе это известно, в чем же сложность?» — удивилась Мо Е.

С этими словами она обрезала себе волосы, остригла ногти и бросила все это в топку, а потом попросила триста девочек и мальчиков раздувать меха и подбрасывать древесный уголь. Металлы слились, и Гань Цзян сделал мечи. Мужской, «Ганьцзян», был украшен квадратными иероглифами, как на черепашьем панцире, а женский, «Мое», — текущими. Первый Гань Цзян спрятал, а второй отдал Хэ Люю, и тот очень дорожил новым оружием.

Не требуется большого воображения, чтобы представить, как Мо Е приносит себя в жертву к удовольствию богов металлургии. Сам язык подталкивает к этой версии. О человеческих жертвоприношениях для осуществления различных процессов, связанных с литьем, говорится во многих народных сказаниях. Согласно пекинской легенде, например, траурный звук одного из городских колоколов — это плач женщины, которая бросилась в топку ради его создания.

И все-таки Мо Е не погибла, иначе у этой истории не было бы продолжения — драмы об отмщении. О ней мы узнаем из «Записок о поисках духов» — книги, написанной через некоторое время после падения империи Хань, уже в период Цзинь (266–420). Действие переносится из царства У в царство Чу. Мо Е беременна, и родившийся ребенок решает отомстить за отца, которого убил в гневе властитель.

Ганьцзян Мо-се в государстве Чу делал мечи для Чуского вана. Работа была закончена только через три года. Ван рассердился и хотел его казнить. Мечей же было два: меч-самец и меч-самка. Жена Ганьцзян Мо-се была тяжела и готовилась родить. Муж сказал жене: «Я делал мечи для вана и закончил работу лишь через три года. Ван в гневе и, когда я пойду к нему, конечно, меня казнит. Если ты родишь ребенка, и это будет мальчик, то, когда он вырастет, сообщи ему: «Выйдя из ворот, смотри на южную гору. Сосна растет на камне, меч у нее в спине». После этого он взял меч-самку и пошел на свидание с Чуским ваном. Ван разгневался: когда он посылал человека для проверки, мечей было два — самец и самка, — принесена же была только самка, а самец — нет. В гневе ван казнил мастера.

Сын Mo-Се получил имя Чи-Би. Войдя в силу, он спросил свою мать: «Где сейчас мой отец?» «Твой отец делал мечи для Чуского вана, — отвечала мать, — закончил только через три года. Ван разгневался и казнил его. Когда он уходил из дому, он велел мне: «Скажи своему сыну: “Выйдя из ворот, смотри на южную гору. Сосна растет на камне, меч у нее в спине”». Сын сразу же вышел из ворот, стал лицом на юг, но горы никакой не увидел, а только сосновый ствол перед молельней, опирающийся внизу на каменное подножие. Он взял топор, расколол ствол с северной стороны и, достав меч, днем и ночью стал думать, как отомстить Чускому вану.

А ван во сне увидал мальчика с переносьем в чи шириной, который заявил ему, что мечтает о мести. Тогда ван назначил за него награду в тысячу золотых. Мальчик, услыхав об этом, сбежал и, уйдя в горы, пел по дороге песню. Встретившийся ему незнакомец спросил у него: «Вы так молоды, почему же вы так горько стенаете?» «Я — сын Ганьцзян Mo-Се, — отвечал тот. — Чуский ван убил моего отца, и я хочу отомстить ему». «Слышно, — сказал незнакомец, — что ван назначил за вашу голову тысячу золотых. Отдайте же мне ваши голову и меч, и я отомщу за вас». «С превеликой радостью», — согласился мальчик. Он тут же сам себя