Все необходимое было у нее с собой в унаследованном от матери ящичке. Катриона скрупулезно пополняла запас трав, когда они кончались или истекал срок их действия, не задаваясь вопросом, почему тот или иной компонент входит в набор. Нужное ей вещество всегда было там, так же как и сильное снотворное.

Алгария шагнула к двери, но, взявшись за ручку, помедлила. Почувствовав на себе ее взгляд, Катриона обернулась.

— Если ты хоть немного любишь меня, умоляю, не ходи к Ричарду Кинстеру.

— Я должна выполнить волю Госпожи, — твердо ответила Катриона.

Опоить суженого оказалось проще, чем она ожидала. Поздно ночью Катриона беспокойно расхаживала по своей спальне, ожидая, когда она сможет войти в его комнату и выяснить, насколько удался ее замысел.

С ее опытом приготовить смесь было делом несложным. Она несла ответственность за здоровье двух сотен душ, обитавших в долине, и отлично разбиралась в травах. Единственное, что ее, смущало, так это размеры объекта. В конечном итоге она просто увеличила дозу и положилась на Госпожу.

Что касается принятия зелья, то тут проблем не возникло. Катриона помнила отзыв Ричарда о местном виски; оно как нельзя лучше подходило для ее целей. Только знаток мог уловить привкус трав в крепком напитке. Оставалось только разбавить виски с таким расчетом, чтобы хорошая порция содержала достаточно зелья.

Добавить снадобье в графин оказалось проще простого. Катриона всегда опаздывала к обеду, поэтому она просто дождалась своего обычного времени и заскочила по пути в комнату Ричарда. На подходе к цели был, правда, один напряженный момент: из его комнаты вдруг вышел слуга. Катриона застыла как статуя, а затем, едва дыша, прошмыгнула внутрь.

Ричард занимал одну из самых больших спален в доме. На серванте у окна стоял графин. Добавив нужное количество зелья, Катриона заткнула пробку и, выскользнув из комнаты, поспешила вниз.

За обедом она совершенно извелась, не в состоянии подавить беспокойство. Чувствуя на себе взгляд Ричарда, она приняла надменный вид, надеясь, что он отнесет ее нервозность на счет утреннего поцелуя.

Часы на каминной полке пробили полночь.

Катриона резко остановилась и запахнула халат. Под ним была батистовая ночная рубашка. Шелковых, к которым наверняка привык Ричард, в ее гардеробе не значилось. Представив его руки на своем теле, прикрытом лишь тонкой тканью, она задрожала.

Звон часов смолк. Пора.

Судорожно вздохнув, Катриона закрыла глаза, вознесла короткую молитву и решительно направилась к двери.

На свидание, которое назначила сама, с мужчиной, который станет отцом ее ребенка.

Спустя пару минут Катриона стояла перед дверью Ричарда, подавленная важностью момента. Ей предстояло совершить то, что изменит всю ее жизнь. Открыв дверь, она сделает бесповоротный шаг — в будущее, о котором имеет самое смутное представление.

Поежившись, Катриона плотнее запахнула халат, упрекнув себя в нерешительности. Да, жизнь ее изменится. У нее будет ребенок. Вот будущее, которое ждет ее за этой дверью. Так почему же она медлит?

Вконец раздраженная, Катриона взялась за дверную ручку и прислушалась — в последний раз — к тому, что происходило у нее внутри. Она пыталась уловить предупреждение, малейшее предчувствие, что ее решение ошибочно. Но ощутила лишь глубокий покой и безмолвие.

Глубоко вздохнув, она приоткрыла дверь и шагнула в полутемную комнату, освещенную лишь пламенем камина. В глубине, упираясь изголовьем в стену, стояла громадная кровать, сразу приковывавшая взгляд. Притворив дверь, Катриона медленно приблизилась к ней, бесшумно ступая ногами в домашних туфлях.

Она уже была в нескольких шагах от кровати, когда поняла, что постель пуста и даже не разобрана. Беззвучно ахнув, Катриона круто обернулась, лихорадочно оглядывая комнату.

И увидела руку, свисавшую с подлокотника массивного кресла, обращенного к камину. Пламя золотило широкий белый манжет, видневшийся из-под темного рукава. Кончики длинных пальцев касались бокала, стоявшего на натертом полу.

Бокал был пуст.

Судорожно переведя дыхание, Катриона дождалась, пока успокоится сердце, и осторожно обошла вокруг кресла.

Что ж, одну задачу ее зелье выполнило: Ричард спал. Раскинувшись в кресле, вытянув перед собой ноги, в расстегнутом жилете, с развязанным галстуком. Даже в этом положении он умудрялся выглядеть элегантным. Элегантно-беспутным и элегантно-опасным. Грудь его мерно вздымалась и опадала под тонкой белой сорочкой.

Катриона перевела взгляд на его лицо. Позолоченное пламенем камина, оно напоминало бронзовую маску. Глаза были закрыты, но, несмотря на расслабленность, Ричард, как всегда, излучал силу. Однако в линиях выразительного рта угадывалась если не печаль, то отсутствие счастья — нечто, чего она не замечала раньше.

Нахмурив брови, она сосредоточилась на дальнейшем. Итак, первый шаг сделан. Он спит. Полностью одетый, в кресле, в десяти шагах от постели.

Катриона задумалась всерьез.

— И что же дальше? — пробормотала она себе под нос. Подбоченившись, она усиленно размышляла, поглядывая на Ричарда. Раз он спит, ей придется взять на себя ведущую роль в запланированном действе, а для этого необходимо, чтобы он оказался в постели. Вероятно, можно обойтись и креслом, но ее воображение цепенело при одной мысли об этом.

— Следовало догадаться, что ты найдешь способ досадить мне, — прошипела Катриона, бросив свирепый взгляд на свою жертву.

Опустившись на корточки, она отодвинула от его вялых пальцев бокал и поставила его на стоявший поблизости столик. Стекло звякнуло, стукнувшись о полированную столешницу. Взгляд Катрионы метнулся к лицу Ричарда. Черные ресницы затрепетали — и поднялись.

Он смотрел прямо на нее.

Катриона замерла. Все в ней оцепенело; она перестала дышать.

Губы его дрогнули и медленно изогнулись в обольстительной улыбке.

— Мне следовало знать, что ты появишься в моих снах.

Осмелившись вздохнуть, Катриона осторожно выпрямилась. Глаза Ричарда следовали за ней, веки поднялись выше, и стало заметно, что он одурманен. Зрачки увеличились, взгляд затуманился и потерял свою обычную остроту. Его улыбка стала шире.

— Что ж, вполне справедливо, если колдунья моих грез посещает меня во сне.

Он проснулся, но думал, что видит сон. Катриона благословила Госпожу. Теперь по крайней мере есть шанс заманить его в постель. Несмотря на овладевшую ею беспомощность, она постаралась изобразить ответную улыбку.

— Я пришла, чтобы провести с тобой ночь.

Ричард плотоядно усмехнулся:

— Вообще-то это реплика из моего репертуара, но, так и быть, уступаю ее тебе.

Поскольку он не спешил встать с кресла, Катриона, продолжая улыбаться, протянула ему руку.