Человек сам себя наказывает, не нужна никакая Вселенская воля. Она только делает расклад. Карты переворачиваешь ты сам.

Бригадиры не переворачивали карты. Они ими были, без сдающего и без шулера. Да и власть их распространялась не столько на людей, которые могли со всем разобраться сами, сколько на тех, у кого подсознание не обладало знанием Абсолютной справедливости. Вышедшие за грань – или из-за нее. Людям до таких существ один шажок – стоит только превратить свою чистую линию судьбы в клочки, которые случайным образом опустятся на дно. Дно – не всегда Тьма, не всегда ад и не всегда хаос. Дно – это основание. А от того, в какую фигуру сложатся обрывки белой ленты, зависит, насколько удачливым ублюдком ты станешь.

Люди со сломанными судьбами имели все шансы достигнуть дна – а заодно и лишиться покровительства собственной рассудительной души. В Мэпллэйре, как сказал Трехглавый Зверь, были такие жители. Бригадир еще непременно займется ими, а пока…

Паучиха шевелила культей, оставшейся от ее правой передней лапы, и молча плакала. Слезы лились из всех восьми глаз, застревали в шерсти и падали в лужу розовой крови. Да-да, у местной мойры была розовая кровь, как пунш на день Святого Валентина, – и почему-то это особенно забавляло Бригадира.

– Полагаю, ты теперь до конца своих дней будешь исправно сматывать нити в аккуратные моточки и станешь вегетарианкой. Совсем вегетарианкой. – Он провел рукой, на которой все еще держалась костяная лапа, по натянутой над землей паутине. Нити отозвались, словно струны.

– Ты проиграешь… – прошипели тысячи голосов паучихи Орсо, и волосы на затылке Бригадира помимо воли встали дыбом. Как было бы хорошо сейчас оказаться на сгоревшей колокольне, рядом с приятелем-колоколом.

– Конечно. – Мужчина осклабился, поправил сапоги, поплотнее завернулся в плащ и направился к свету. – Рано или поздно.

И кто сказал, будто в тоннеле нельзя идти на свет?

* * *

Если Кэйлин успела привыкнуть не только к смертям от колес автобуса, но и ко множеству других, Итан этим похвастаться еще не мог. Его трясло от одного взгляда на прошибленную девичью голову и лужу крови на асфальте, которая из-за темных очков казалась почти черной.

– Кэй?

У него и руки дрожали – ощутимо, как у заправского алкоголика. Кэйлин даже не удержалась от смешка и тут же закашлялась: один из выбитых зубов попал прямо в горло.

– Вот ведь… – просипела она, хватаясь за рукав рубашки Окделла и поднимаясь. – Ну и кто так сильно загадывал желание?

Элизабет как ни в чем не бывало подошла к истекающей кровью подруге и серьезно произнесла:

– Не я. Кажется, ты говорила, что научилась не слушать мою семейку. Единственное, чего действительно хочется, так это чтобы отец не задавал лишних вопросов про Билли.

– Билли? – Кэйлинна криво улыбнулась.

– Надо же было его как-то назвать. А это точно он, я проверяла.

Жеребенок хмуро молчал – нельзя было понять, как он относится к выбранному имени. А то, может, он всю жизнь мечтал быть Грозовым Мачо?

– Ты как? Ты что – умерла?

– На этот раз как-то быстро вышло, даже цвет шнурков не углядела, – задумчиво протянула Кэй, оценивая ущерб, нанесенный нелюбимой белой юбке. – Думаю, глубина дырки в моей голове сказала вам о многом.

Кусочек ее черепа медленно вернулся на свое законное место и начал обрастать кожей. Окделл почему-то вспомнил видео про рост цветов, которые в несколько раз убыстряют для передач о дикой природе. Мертвая регенерация Кэйлинны Нод была чем-то похожа на такие вот манипуляции.

– Очень больно? – В глазах Итана наверняка сверкала непритворная обеспокоенность, но, к счастью, по его глазам даже без черных стекол было сложно что-либо понять. Кэйлин вряд ли нужна была жалость. Она только-только втянулась в череду приключений. Инопланетное яйцо, милый маленький келпи и взбесившиеся автобусы – и все в один день. Да это ж праздник какой-то!

– Ит, прекрати, я в порядке! Мне весело! – Кэй окончательно поднялась на ноги и даже пару раз подпрыгнула, видимо, чтобы показать, насколько она довольна жизнью. – Только вот переодеться бы не помешало. Айда ко мне! Ах да…

Кэйлин уже сделала пару шагов по направлению к своему дому, но вдруг передумала, снова подошла к Элизе и наклонилась к ней. Девочка выслушала ее, кивая, а после, перехватив поудобнее водяную лошадку, скрылась на своем участке.

– Что ты ей сказала?

– Наш маленький медиум попробует отыскать источник. Было бы хорошо узнать, у кого такие неслабые желаньица. Я думала, что вычислила уже всех, кто на такое способен, и удачно обхожу их стороной. – Кэйлин посерьезнела и нахмурилась.

– Это может оказаться чем-то опасным?

– Возможно, все и элементарно, мой дорогой Ватсон! – Кэй поморщилась и выплюнула на ладонь осколок зуба. – И не стоит моего беспокойства. Хотя предчувствие у меня какое-то… нехорошее.

Если Итан и успел что-либо понять за свое недолгое знакомство с мертвым джинном, так это то, что лучше прислушиваться к ее внутреннему голосу.

* * *

Билли не мечтал стать Грозовым Мачо, но он не отказался бы от имени Ураган или какой-нибудь Росинант. Билли, впрочем, тоже было неплохо. Главное, чтобы Элизабет не тяготилась.

Келпи видел, как Кэйлин поднялась после неслабого удара автобусом. Не укрылась от его взгляда и фигура за домом напротив. На долю секунды он даже различил небритого мужчину в драном пальто. Таков был взор келпи – он мог смотреть на стену и видеть, как на соседнем стадионе играют в футбол.

Билли махнул хвостом, задев подбородок новообретенной хозяйки, но Элизабет только шикнула на него. Она привыкла говорить с мертвыми и не замечать живых.

Что ж, придется ждать, когда жизненный цикл доберется до точки, которая позволит Билли нормально, человеческим голосом, поговорить с Элизабет. Ведь все келпи были немного перевертышами.[11]

* * *

Эва не успела. Автобус умчался, оставив на асфальте кровавые следы шин, но ни следа пострадавших. И ни одного свидетеля, хотя совсем недалеко возвышалась громада остановки, созданной в рамках проекта «Современное искусство» группой студентов местного университета. Остановка эта меньше всего походила на остановку, хотя где-то в переплетении надрезанных консервных банок и резиновых жгутов, изображающих заросли терновника, виднелась табличка с расписанием маршрутов. Единственное, что офицер Моралес знала наверняка: автобус не опоздал. И не собирался опаздывать дальше.

Было бессмысленно сейчас же заводить бьюик и мчаться вдогонку. Зато перспектива провести вечер в автобусном парке, вместо того чтобы разговаривать с мисс Тайлер, которая не досчиталась своих ложек, выглядела неплохо. Еще бы не кровавое пятно посреди дороги… Впрочем, Эва была уверена: к вечеру никакого пятна уже не будет. В Мэпллэйре странности почти всегда убирали за собой.