Сиена вздрогнула, нож полоснул ей по руке. Девушка с воплем вскочила из-за стола, роняя на пол алые капли крови из указательного пальца.

— Неловкая девчонка! — покачала головой Нарисса. — Все здесь залила.

— Нет, синьорина, — дрожащим голосом ответила Сиена, обращаясь к своей госпоже. — Я не видела вашего плаща.

— И я не видела, — добавила Нарисса.

По тону служанки было понятно, что она думает о легкомысленных девицах, имеющих обыкновение разбрасывать где попало свои вещи.

Кассандра смерила Сиену внимательным взглядом, и камеристка поспешно отвела глаза. Скорее всего, это она нашла плащ и, судя по ее молчанию, решила сохранить хозяйкин секрет. Но куда делся рисунок?

В спальню девушка вернулась в сопровождении Сиены. Наспех выбрав подходящее к случаю платье и упрятав волосы под шляпку, она явилась в столовую и заняла место подле тетушки. Кассандре всегда казалось невероятно забавным, что за длиннющим столом сидят всего две персоны.

— Не будь ты моей племянницей, я бы подумала, что ты сама только что побывала в Абано, — бодро начала тетушка Агнесса. — И откуда такой цветущий вид?

Кассандра недоверчиво покосилась на тетю. Уж она-то знала, что выглядит далеко не лучшим образом. Направляясь в столовую, она ожидала выговора за слишком простое платье и непослушные темно-рыжие локоны, торчавшие из-под шляпки. Однако Агнесса не имела обыкновения бросаться словами.

— Тетушка, как у вас с глазами? — бесцеремонно поинтересовалась Кассандра.

— Глаза — единственная часть тела, которая до сих пор меня не подводила, — мягко ответила Агнесса. — Просто сегодня ты удивительно похожа на свою мать.

Девушка обратила взгляд к портрету на стене. Он изображал все семейство Агнессы: бабку и деда Кассандры, саму тетушку, троих дядьев и еще двоих теток, которые теперь жили в монастыре на континенте. Но Кассандра, как это всегда бывало, смотрела только на мать. От нее она унаследовала высокие скулы и волнистые рыже-каштановые волосы. Нехотя оторвавшись от портрета, взгляд девушки задержался на двух юных пажах, застывших у буфета красного дерева. Ее дрожащие пальцы комкали край полотняной салфетки.

— Ничего, милая, — проговорила Агнесса, накрыв руку Кассандры ладонью. — Тосковать об ушедших все равно что корить себя за лишний кусок пирога. Что случилось, то случилось, и ныне твоя матушка пребывает в мире куда лучшем, чем наш.

— Я знаю. Но все равно скучаю по ней. И по отцу.

— Я тоже, детка. Я тоже. — Агнесса склонила голову и принялась читать молитву. — А теперь, — сказала она совсем другим тоном, — поговорим о более приятных вещах.

Кассандра взяла с серебряного подноса две булочки и передала их тетке. Слуга положил ей на тарелку горсть черешни и аккуратно нарезанную дыню — все они созрели в теплицах, ведь до лета было еще далеко. Стол ломился от тарелок с хлебом и сыром и ваз, до краев наполненных фруктами. Такого завтрака хватило бы, чтобы накормить по меньшей мере полдюжины человек.

— О каких вещах? — спросила Кассандра, нервно ерзая на неудобном стуле с высокой спинкой.

— О грядущей свадьбе, конечно.

Кассандра едва не подавилась булочкой, закашлялась и с трудом проглотила огромный кусок.

— Как же так? — спросила она, мучительно краснея. — Лука сейчас в академии. Ему еще долго придется учиться.

— Верно, но я считаю, что пришло время объявить о вашей помолвке. Ныне звезды, как никогда, благоволят нам, — заявила Агнесса, запихивая в рот огромный кусок дыни. Кассандра представила, как фрукт комком встает у нее в горле, будто полевая мышь в желудке у змеи.

— Но ведь все и так знают, что мы с Лукой помолвлены, — возразила Кассандра. Под «всеми» она подразумевала Мадалену и близких родственников.

— Ну да, я написала донне Домачетти, и теперь об этом и вправду знают все, — сообщила Агнесса, обнажив десны в довольной улыбке.

Пылающие канделябры над головой у Кассандры дрогнули и закружились в хороводе. Огоньки свечей заплясали перед глазами, и девушке показалось, что она вот-вот потеряет сознание, упадет лицом в тарелку. Вот почему тетка ее нахваливает. Она не удержалась и рассказала о помолвке донне Домачетти, важной даме — и самой большой сплетнице в Венеции! Почтенная синьора любила плотно закусить, а больше отменного ужина ценила только грандиозный скандал. Она вместе со своим не менее почтенным супругом жила в одном из самых роскошных палаццона набережной Большого канала и целыми днями наблюдала за гондолами, снующими мимо ее окон. Уж теперь-то о помолвке племянницы Агнессы знали даже городские прокаженные.

А что же Фалько? Что будет, если он узнает? Станет ли помогать ей, как прежде? Или вовсе не захочет ее видеть?

— Кушай, девочка, — посоветовала Агнесса, — тебе нужно поправиться, а то Луке может показаться, что он делит брачное ложе с пажом.

Кассандра съежилась. Ей хотелось провалиться сквозь дубовые доски пола до самого центра земли.

Позавтракав и проверив, все ли вещи уложены, Агнесса собралась в дорогу. Пока Джузеппе и Бартоло грузили в гондолу тяжелые кожаные кофры, тетушка и племянница прощались на пороге палаццо.Преклонный возраст — а в случае Бартоло еще и слепота — не давали слугам двигаться так проворно, как хотелось бы, и сборы затягивались.

— Счастливого пути! — Кассандра подняла вуаль на шляпе Агнессы, чтобы расцеловать ее в обе щеки.

— Заботься здесь обо всем, пока меня не будет, — велела тетушка, обнимая племянницу дряблыми руками. — Без твердой женской руки этот дом давно превратился бы в развалины.

Кассандра полагала, что дому не избежать превращения в развалины, даже возьмись за него супруга дожа со своими фрейлинами, но для язвительных замечаний момент был неподходящий. Провожая взглядом лодку, уносившую Агнессу и Нариссу, девушка смаргивала непрошеные слезы. Джузеппе должен был доставить хозяйку в Местре, где ей предстояло пересесть в экипаж.

Кассандра махала вслед гондоле, пока та не скрылась из вида. Когда-то она точно так же провожала родителей, стоя на пристани у родного дома. И совсем как тогда ей вдруг показалось, что она осталась одна на целом свете.

Когда лодка исчезла за горизонтом, Кассандра побрела к дому. На берег наползали тяжелые грозовые тучи. Девушка думала о высоколобом незнакомце и зловещих чанах с забальзамированными телами. О таинственном алом кресте. Разговоры о помолвке и прощание с тетушкой на время затмили мрачные воспоминания, но теперь, оставшись наедине с собой, Кассандра вновь ощутила мертвящий страх. Никакой свадьбы не будет, если убийца настигнет ее раньше.

Кассандра вернулась в палаццо,полная решимости выбросить из головы могилы, покойников и расчленителей. До обеда она неспешно прогуливалась по саду и изучала новинки в тетушкиной библиотеке, в которой, кроме всего прочего, имелся рукописный экземпляр «Опытов» Монтеня, ее любимого сочинителя. Перекусив хлебом и холодным мясом, девушка попыталась завести разговор со слугами, но беседа с молодой госпожой доставляла им большие неудобства. Тогда Кассандра села за вышивание, но сделав несколько стежков, с отвращением отбросила пяльцы и отправилась в свою комнату.