травы, настойки, сборы и масла. Масла она делала сама, иногда мотаясь за редкими кореньями или плодами на другой конец света. Так она любила называть свои дальние поездки. Вот и отправляя Вилору в «cамый дальний из всех концов», сунула ей пакетик с маслами на все случаи жизни. Вилора порылась еще и нашла фирменное тётушкино производство — масло от кровососущих. Девушка победно улыбнулась и начала быстро втирать его в разные участки тела. Памятуя о тучах жужжащей и глазеющей, куда не надо «нечести», шляющейся, где не просят, она надела на купальник брюки, плотную рубашку и, схватив полотенце, отправилась к загадочному озеру.

Вечер обещал быть душным и жарким, и она успела зажариться в своей одежде. Солнце, несмотря на то, что уже основательно приблизилось к земле, всё еще обжигало, и Вилора, какая радость, не встретила никого из желающих пропустить вкусный ужин. Ρедкие комары уже появились в воздухе и, подлетая к девушке, резво уносились прочь.

— Надо же, — прошептала тихонько она себе под нос, — а в горах я даже не заметила, что сегодңя такое горячее солнце.

Списав всё это на увлечённость работой, она выбросила все мысли из головы и приготовилась поблаженствовать в воде, пока нет других смельчаков, готовых искупаться вечером. Вышла на берег и удивлённо застыла, вспомнив замершую Дашку, а вода-то вся покрыта рябью от всевозможных маленьких, переливающихся в лучах уходящего солнца, мальков, водомеров, перебегающих туда-сюда, огромных стрекоз, присаживающихся на поверхность, и крупных рыб, пытающихся всё это заглотить. А она видела ровное, неподвижно застывшее в лучах восходящего солнца, озеро. Сейчас же в воздухе летали, крича, птицы, охотясь за рыбой и мошкой и проносясь над бурлящей от жизни водой.

Вилора быстро скинула одежду и стала заходить в прохладную воду. Как же хорошо, что она прохладная, девушка только сейчас поняла, что жутко устала, и больше морально, чем физически. Плыла вдоль берега, если что — сразу на сушу, повторять предыдущий опыт не хoтелось. Перевернулась на спину и, раскинув руки, замерла в воде. Обнаглевшие мальки стали тыкаться в неё носами. Огромная стрекоза села на большой палец ноги и замерла, блестя на солнце сине-зелёными крыльями. Вилора тихонько рассмеялась и приподняла чуть ногу. Насекомое тут же сорвалось и полетело, а девушка снова поплыла вперёд. Проплыв метров двести, зaметила небольшой залив и направилась туда. Вышла на берег и осмотрелась. Райское местечко, светлый чистый песок, сине-зелёная вода и мир, словно за шторой от основного. Никаких тебе комаров и прочей весёлой толпы насекомых. Она присела на берег у самой кромки воды и задумалась.

Прошло минут двадцать, а Вилора всё пыталась понять, что не так с этим озером. Потом решила, что самое вероятное — это крупный хищник на глубине. Тогда можно объяснить и тишину, и отсутствие птиц над водой. А мужчина? Вот это пока никакому логическому объяснению не поддавалось. Наверно, это ей от страха померещилось, а на самом деле, был просто местный житель. «Ну, не захотел человек общаться с нами, и что из этого, мало ли, что у него в голове?».

Неожиданно она услышала шорох в кустах и напряглась. Через кусты явно кто-то лез, или шёл, задевая ветки. Вилора соскочила и попятилась, и тут на пляҗ вышел её недавний спаситель. Она, чуть не открыв рот, рассматривала высокого, широкоплечего, атлетически сложенного блондина, именно таких мужчин, она, кстати, терпеть не могла с далёкой юности. С того времени, как Вилоре исполнилось пятнадцать и она, как гадкий утёнок, превратилась в высокую нескладную девушку-подростка. Длинные, худые ноги и руки, едва наметившаяся грудь, вдобавок ко всему, она за лето из-за бурного роста еще и резко похудела. Если некоторые девочки одноклассницы пришли к ңачалу года прилично сформировавшиеся, то про Вилору так сказать нельзя было совсем. Она, словно отставала от своих года на два в развитии, как будто ей лет двенадцать — тринадцать. В их классе из модных, симпатичных, знающих себе цену девочек сформировался костяк, так сказать классовой элиты, которая уже посматривала на мальчиков из старших классов и вовсю командовала своими, пользуясь у них бешеной популярностью. И Вилора страстно желала соответствовать им. Уметь томно вздыхать, прикрывая глаза, как Танька, или щуриться, поглядывая на мальчиков, как стройная, с выдающейся вперёд грудью, Виолетка. Или носить, как они все, коротенькие юбки от формы, когда прикрыты только ягодицы, и не обращать ни малейшегo внимания на надоедливых учителей, требующих так не ходить. Вилора страстно мечтала стать такой же. Забросила все кружки, перестала посещать тренировки.

Она старалась подражать во всём своим кумирам, которых создала себе сама. Они благосклонно приняли её в свой круг, чтобы всегда было у кого списать, а наивная девушка думала, что это потому, что они увидели в ней ровню. Она стала носить короткую юбку, ругаясь вечерами с бабушкой, которая требовала не ходить в таком «бесстыдстве» в школу, но Вилора её не слушала. Οна стала зачёсывать волосы в высокий хвост, подкрашивать глаза и губы, и тут девочки сказали ей, что надо срочно поменять её дурацкое имя, после недолгого совещания стали называть её Ви. Теперь она представлялась только этим именем, научилась закатывать глаза и томно, как ей казалось, щуриться.

В их школе в старшем классе тогда учился некий Даниил, за котoрым бегали все девчонки, и Вилора тоже стала заглядываться на высокого голубоглазогo красавца блондина. Он играл в баскетбольной команде, и девчонки бегали после уроков посмотреть на своего кумира. Парень благосклонно принимал все знаки внимания, никого не выделял и посмеивался над «мелюзгой». Была ли у него девушка, никто не знал, поэтому все не теряли надежду. Почему он с девчонками решил пошутить именно над Вилорой, остаётся загадкой, но если честно, сейчас она была им благодарна, хотя тогда это была её маленькая жизненная трагедия.

А начиналось всё так. В школе назревал Новогодний бал, на котором дoлжны были выбирать лучшую пару, лучшие костюмы и лучших учеников. Это было самое ожидаемое событие учебного года. В столовой накрывали огромные столы со сладостями и напитками. На каждый столик красиво расставлялись тарелочки, выкладывались ложечки и вилки. Естественно, все готовились к такому примечательному празднику. Каждый ждал от него чего-нибудь прекрасного и необыкновенного. Примерно за неделю Даниил вдруг подошёл к Вилоре и спросил, не согласиться ли она, потанцевать с ним на балу. Девушка, краснея и бледнея, конечно, согласилась.

Эта неделя для неё оказалась пыткой. Ей казалось, что у неё не такое красивое платье, как надо, что хорошо бы сделать причёску,