Другая любопытная история связана с долгожданным «Кодом ветров». Проведем аналогию. Когда падают бомбы и полыхает огонь, все индикаторы на современной панели оповещений мигают красным цветом, как на приборной доске истребителя. По иронии судьбы, в тот момент, когда японские истребители заходили на цель, самый главный индикатор упрямо оставался зеленым. Мифический «Код ветров», безошибочный признак нападения Японии, так никогда и не прозвучал в эфире (по крайне мере, согласно документальным свидетельствам), но даже этот эпизод, как и многое из того, что окружало катастрофу Перл-Харбора, оброс легендами и противоречивыми свидетельствами.

В ночь на 4 декабря хорошо говоривший по-японски радист флота США Ральф Бриггс, работавший на перехвате сигналов врага, «засек» японский телеграфный код: «Ветер восточный, дождь» (Хигаси-но кадзе оме) в обычном прогнозе погоды для моряков. Он добросовестно записал код и отправил его по секретной телетайпной сети в отдел разведки группы коммандера Саффорда в Перл-Харборе. После этого Бриггсу предоставили четырехдневный отпуск как «первому человеку, перехватившему „Код ветров"». Это подтверждается тем, что во время атаки японцев Бриггс находился дома в Кливленде, штат Огайо. Также сохранились слова Бриггса, произнесенные им 7 декабря: «Японцев ждет невероятный сюрприз, так как в Перл-Харборе знают об их планах».

По прошествии времени проследить путь письма Бриггса в дебрях документооборота невозможно. Оба, и Саффорд и Бриггс, клялись, что получили «Код ветров» и сообщили о нем, но в суматохе после японской атаки некая служба (возможно, по приказу директора управления военно-морской разведки) уничтожила значительное число важных документов, что наводило на мысль о паническом заметании следов. В течение нескольких часов неизвестное количество секретных бумаг загадочным образом исчезло из сейфов «третьей палубы» здания управления флота.

Более чем вероятно, что копия расшифрованного сообщения, посланная Саффордом в Вашингтон, осела среди этих деликатных документов и дальнейшего хода ей дано не было. Что хранилось в сейфах офицеров управления военно-морской разведки, мы никогда не узнаем. Официальное расследование, проведенное Вашингтоном, отрицает любые данные о существовании расшифрованного кода; также оно пришло к выводу, что память коммандера Саффорда, несмотря на яростные уверения последнего в обратном, изменяет ему и что он, по прошествии времени, уже не помнит деталей. Однако не подвергается сомнению то, что Бриггс получил четырехдневный отпуск — за что же он его получил, если не за перехват «Кода ветров»? Однако ни один из членов следственной комиссии не удосужился допросить Ральфа Бриггса.

Другая загадка Перл-Харбора также не получила удовлетворительного объяснения. По мере приближения войны разведслужбы союзников по понятным причинам стали налаживать более тесные связи друг с другом. Британские службы, особенно дальневосточный отдел Государственной шифровальной школы, расширяли свое присутствие в США; так же поступали и их голландские союзники. Нидерланды, захваченные немцами в мае 1940 года, оставили голландской Ост-Индии хорошо отлаженную и эффективную колониальную администрацию. Что еще более важно, именно она получила признание как представляющая голландское правительство в изгнании.

Одним из чиновников администрации был капитан Королевского флота Нидерландов Йохан Раннефт. Обязанностью капитана Раннефга как голландского военно-морского атташе в Вашингтоне было дать понять своему правительству, что оно не ошиблось с назначением. Его основной миссией была продажа 40-миллиметровых зенитных пушек «Бофорс» американскому флоту. Это и приводило в ярость шведских обладателей патента (Bofors AG), зато приносило доход еще одному производителю этих орудий, голландской компании Signaal. Флот Соединенных Штатов был очень доволен новыми противовоздушными пушками, поэтому Раннефт получил доступ ко многим секретам, которые находящиеся на особом счету атташе так часто ищут, но так редко находят. Дело в том, что Раннефт не только находился на особом счету, но и был, в глазах военно-морских офицеров США, коллегой, старшим офицером, другом Соединенных Штатов и, в придачу ко всему, «своим парнем». Как результат, голландский военно-морской атташе зачастую видел больше, чем положено иностранцу. Также Раннефт вел официальный дневник: некоторые выдержки из него интересны для нас.

6 декабря 1941 года капитан Раннефт был вызван в отдел военно-морской разведки, на «третью палубу» здания штаб-квартиры флота. Там шла оживленная дискуссия по поводу дислокации японских военных кораблей. Раннефт, знавший о том, что Голландская Ост-Индия была в списке вероятных целей атаки японцев и регулярно делившийся с американскими коллегами информацией, поступавшей к нему из Батавии и Ост-Индии, тут же включился в профессиональную дискуссию.

Несколькими днями ранее, во время обычного своего посещения «третьей палубы», Раннефт ознакомился с передвижениями японского флота в северной части

Тихого океана по карте, показанной ему двумя простыми офицерами военно-морской разведки. К изумлению голландца, суда направлялись к востоку от Японии, в сторону Аляски и Алеутских островов. Пораженный Раннефт записал в своем дневнике: «В здании морской разведки видел карту с маршрутом двух японских военно-транспортных кораблей. Они следуют на восток от Японии».

Поэтому сейчас, через несколько дней, Раннефт буквально набросился на шефа военно-морской разведки адмирала Уилкинсона: «Как обстоят дела с двумя японскими транспортами? Где они?» Кто-то из присутствовавших (Раннефт не помнил, кто именно) показал на точку в 400 милях к северу от Гавайев. Голландец был потрясен, но предположил (запись в дневнике от 6 декабря), что «все в Гонолулу и в офисе военно-морской разведки пребывают в стопроцентной готовности».

В этот же день Раннефт по официальным каналам сообщил о том, что ему удалось узнать, голландскому правительству в изгнании. Как читатели, наверное, догадались, записи Раннефга так и не были включены ни в один отчет американских комиссий по расследованию катастрофы Перл-Харбора. Вашингтонский офис военно-морской разведки решительно дал понять, что там и не подозревали о местонахождении двух транспортных судов противника. Естественно, нет никаких свидетельств того, что военно-морская разведка сообщила адмиралу Киммелу о приближении мощного японского флота, который находился всего в 400 милях к северу от главной базы Тихоокеанского флота США.

Вся история видится в еще более трагическом свете, так как Киммел, очень компетентный двухзвездный адмирал, которого только что повысили до четырехзвездного (что представляло собой невероятный карьерный скачок), 2 декабря обсуждал со своим штабом маршрут японских транспортов. Услышав, что расположенный на Гавайях штаб разведки флота не имеет представления о местонахождении врага, Киммел сухо осведомился: «Стало быть, они могут показаться из-за Даймонд-Хед [вулкан на Оаху] в любой момент?» На это один из штабистов, как сообщалось, ответил: «Они выражают надежду, что смогут обнаружить их раньше, господин адмирал». В создавшихся обстоятельствах такой обмен «мнениями» был весьма показателен.

Годы спустя (в 1960-м) вышедший в отставку адмирал Раннефт во время своей последней поездки в Вашингтон по линии НАТО пытался обсудить с адмиралом Старком (высшим военно-морским офицером в Вашингтоне во время работы там Раннефга в 1941 году) так волновавший его вопрос. Когда Старк узнал, зачем Раннефт хочет видеть его, он без всяких объяснений отменил встречу и отказался принять голландского офицера.