– Я больше не могу, – ответила она.

– Знаю. Ладно, можешь открывать глаза.

Затаив дыхание, Мано ждал реакции Пейдж, но ее не было. Пейдж не завизжала и не запрыгала от радости. Мано был уверен в том, что ювелир в его собственном отеле не мог продать ему подделку. Шестизначная сумма должна была, по крайней мере, принести ему если не восторженный поцелуй, то хотя бы простое «спасибо».

– Ты рассмотрела его? – спросил Мано.

– Да, – едва слышно шепнула Пейдж.

– И? Оно тебе нравится? – Мано очень надеялся на положительный ответ. Ювелир помог ему выбрать эксклюзивное ожерелье в три ряда из черных жемчужин с многоцветными переливами. Жемчужины отличались размером и цветом, от почти что черного до серебристо-серого, и были разделены друг с другом бриллиантами в десять карат. Ювелир сказал, что блеск жемчужин был впечатляющим. Мано знал, что такой подарок будет идеальным для Пейдж, потому что надеялся, что она тоже посмотрит на себя как на драгоценную жемчужину, а не крошечную песчинку.

– Да, – чуть нерешительно ответила Пейдж.

– Судя по тону твоего голоса, я сомневаюсь, – помрачнел Мано. – Я думал, тебе понравится. Я просил тебя выбрать что-нибудь, но ты не послушалась меня, поэтому я выбрал за тебя. Мне хотелось, чтобы у тебя появилось что-то красивое, что поможет тебе навсегда запомнить эту неделю на Гавайях.

Пейдж обхватила ладонями его лицо.

– Мано, для того чтобы запомнить эти дни, мне не нужно дорогое ожерелье. Я и так никогда не забуду это время.

Он был рад слышать ее слова, но они ничего не меняли.

– Тогда считай его подарком-благодарностью. Ты вытащила меня из отеля, заставила покинуть мою зону комфорта и помогла понять, что, может быть, мне не следует торчать в отеле сутками напролет.

– Простого «спасибо» было бы достаточно. Это ожерелье…

Она продолжала упрямиться, не имея ни малейшего понятия, сколько стоило это украшение.

– Нет, не достаточно. Пейдж, я купил его тебе, потому что хотел, чтобы оно было у тебя. Я могу придумать миллион причин, и ты все их отбросишь. Что хорошего во всех моих деньгах, если я не могу потратить их на ту вещь, на которую хочу их потратить? Пожалуйста, порадуй меня и просто прими его.

– Хорошо, – тяжело вздохнула Пейдж. – Спасибо, Мано. Ожерелье просто восхитительное. – Она потянулась к нему и нежно поцеловала.

Потом они развернулись и медленно побрели обратно к отелю.

– Пейдж, как бы ты хотела провести этот вечер? Мы могли бы сходить куда-нибудь поужинать, и ты смогла бы покрасоваться в своем новом украшении.

– Мне кажется, у меня нет подходящей к нему одежды. Сейчас я чувствую себя немного глупо в нем и майке с джинсовыми шортами.

– Красивой женщине в красивом украшении нарядное платье ни к чему.

– А это идея, – прильнув к нему, прошептала Пейдж. – Как насчет того, что мы сегодня останемся дома, закажем еду в номер, и я надену это ожерелье. И больше ничего.

– Заманчивое предложение, – взволнованно ответил Мано. Не важно, сколько раз он обладал Пейдж, ему хотелось еще.

Мано старался пореже жалеть о потерянном зрении. Такие вещи были бесполезными, потому что чудо случалось только в сказках. Слезы Рапунцель не исцелят его, потому что он живет в реальном мире. И тем не менее Пейдж нарисовала в его воображении такую картину, которую ему хотелось увидеть наяву.

Эта женщина заставила его мечтать о вещах, о которых он никогда не задумывался. Пейдж оказалась такой многогранной, что Мано не мог поверить, что такие женщины существуют в реальной жизни. За эти годы у него было несколько романов, но он никогда не возвращался к ним и не вспоминал женщин, с которыми проводил время.

Что касалось Пейдж, Мано понимал, что на этот раз все будет по-другому. Ему не хотелось, чтобы она уезжала, и он не сомневался, что ее мелодичный смех и нежные ласки будут преследовать его на протяжении многих недель.

Но мог ли он требовать большего?

Мано попытался прогнать эти мысли прочь. Мечтать о подобных вещах было еще хуже, чем мечтать о том, чтобы к нему снова вернулось зрение. Он не мог понять, почему его так тянет к Пейдж. Ну почему его угораздило связаться с женщиной, чья жизнь была такой сложной, что она лишала его надежды на их совместное будущее? У Пейдж была своя жизнь в Калифорнии, и она не могла просто так взять и все бросить. Она утверждала, что отец ребенка не захочет принимать участие в его воспитании, но что, если она ошибалась? Тогда она не сможет вывезти ребенка в другой штат, не говоря уже о том, чтобы улететь с ним за океан.

Мано настолько погрузился в размышления, что споткнулся и рухнул лицом в мокрый песок. Хоку забегал вокруг него, облизывая его ухо, чтобы убедиться, что с его хозяином все в порядке.

– Бог мой! – воскликнула Пейдж.

Она присела рядом с ним и предложила ему руку, чтобы помочь подняться, но он справился сам. Раздраженно Мано стряхивал с одежды и лица мокрый песок. Надо же было упасть на глазах у Пейдж.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Да, – натянуто бросил Мано, схватив Хоку за поводок. Он взял Пейдж за руку, и они продолжили свой путь. Его распирало от злости. Это падение было одной из причин, по которой он не выходил за пределы отеля. В его маленьком мирке все было привычно и знакомо, а вне его могло случиться всякое. Хоку мог не заметить всех преград на пути Мано.

То, что случилось, вряд ли следовало принимать всерьез, но Мано задумался. Он получил своеобразное предупреждение. Не стоит мечтать о том, чтобы Пейдж осталась с ним на Гавайях. Даже если она полюбит его, даже если отец ребенка не захочет принимать участие в их жизни… Мано по-прежнему останется незрячим. Он прекрасно справлялся один, но сможет ли он предложить Пейдж какую-то помощь по уходу за ребенком? Скорее всего, он будет дополнительным бременем, которое ей абсолютно ни к чему.

– Ты уверен, что все хорошо? – еще раз спросила Пейдж, когда они подошли к отелю.

– Да, – ответил он. – Единственное, что пострадало, – это моя гордость.

К счастью, Пейдж не стала доставать его вопросами, и они молча вошли в лифт.

– Я думаю… – наконец сказал Мано. Эти слова слетели с его языка неожиданно для него самого.

– О чем?

Он думал о том, что мог ошибаться насчет невозможности их совместного будущего. Но с другой стороны, Пейдж могла принять его предложение, а потом через какое-то время бросить его, как когда-то сделала Дженна. Нет, уж лучше забыть о своих фантазиях.

– О том, что на тебе будет ожерелье и ничего из одежды, – натянуто улыбнулся Мано.

– Ах ты, бесстыжий мальчишка! – взяв его под руку, рассмеялась Пейдж.

«Все лучше, чем дурак», – подумал он, когда они направились в его номер.

Пейдж становилось не по себе, когда она думала о том, чтобы надеть это ожерелье, выходя в люди. Не потому, что оно было некрасивым или она не гордилась им, а потому, что боялась, чтобы ее не ограбили. Пейдж видела его в витрине ювелирного магазина, когда прогуливалась по территории отеля после того инцидента у бассейна. Она посмотрела на цену другого украшения, поменьше и не такого впечатляющего, и у нее отвисла челюсть. Поэтому она не могла представить, сколько Мано заплатил за то ожерелье, что подарил ей.