Собираясь во круг моих ног, а после утекает в слив. Подставляю лицо под струи воды. Пытаюсь стереть ужасную картину. И чем больше я об этом думаю, тем злее становлюсь.

Хочется вернуться в подвал и снова отхерачить этого ублюдка. Успокаивает только одно. Парни справятся ни хуже. У этого гондона навсегда пропадет желание.

Никогда ни на одну бабу не встанет. Импотенция ему обеспеченна. Будет знать, кого посмел обидеть. За свое я готов убивать. Ругаюсь про себя. Не понимая как я мог так влипнуть. Крошка засела глубоко и ни чем от туда не вытащить.

Хочется сдохнуть только от мысли, что ее кто-то касается или трахает. Хочу Убить тварь, который видел её голой, трогал то, что принадлежит мне. Рычу себе под нос. Чувствую опустошение. Из мрачных мыслей меня вырывает женское голое тело. Прижатое ко мне со спины. Руки с красным маникюром трогают кубики пресса.

Плавно опускаясь на член. Который кстати не реагирует ни как. Резко оборачивают. Беру девчонку за плечи и отстраняю от себя. Смотрю на ошарашенное лицо.

— Настя. Какого хуя? — рычу на девицу, что вторглась в мой, мать его, душ.

— Я слышала, что произошло. Хотела помочь спустить пар. Я знаю, какой ты свирепый и дикий после всего. — Улыбается.

Хочет снова прикоснуться. Одергиваю ее от себя. Чувствую отвращение. Не знаю, какого хуя. Но я не могу ощущать, чужих, прикосновения на себе. Только одну я хочу, но она не доступна для меня. И от этого становится только хуже. Настя права, это не первый раз, когда мы с парнями разбираемся такими способами.

После этого я могу трахаться часами. Не все бабы могут это выдержать. Но только не она. Не знаю как, но она выдерживала все. Иногда я мог заходить так далеко, что сам не понимал, от куда во мне столько силы. Но факт остается фактом. Сейчас я на взводе больше, чем обычно. Но есть только одна, которую я до безумия хочу. И которую не могу иметь.

Я должен отпустить ее. Оставить в покое. Но я так сильно помешан на ней. С первой нашей встречи. Просто не могу выкинуть ее из головы. Раньше я трахал других, представляя ее. Сейчас не могу сделать даже этого.

У меня просто тупо не стоит. Не важно, в каком виде ко мне заявится баба. Настя сейчас стоит голая. Смотри на меня растерянно, с обидой в зелёных глазах, на которых начинают выступать слезы. Но меня это не трогает совершено.

Мне плевать и на ее слёзы и на тело. Никакого отклика. Настя знала, что кроме секса у нас не может быть ничего и никогда. Всегда соглашалась на мои условия. Не перечила и не закатывала истерик. С ней было просто.

Но сейчас понимаю, что она хорошо скрывала свои чувства ко мне. До одного момента. Как то во время секса кричала, как сильно меня любит. Член в тот момент опал. Я так тогда и не кончил. Выставил ее из клуба и советовал навсегда забыть сюда дорогу. Она так и поступила. Но сейчас снова стоит здесь.

— Настя, я вроде тебе все сказал. Так что свали по-хорошему. Не заставляй звать парней. Они выставят тебя за дверь. В том, на что тебе сейчас. — Рычу и выхожу из кабинки.

На ходу хватаю полотенце, обматывая во круг бедер, и выхожу, слыша за спиной крики девушки. Которые уже плавно перетекают в истерику. Бля. Как же я это ненавижу. Вхожу в спальню, открываю шкаф, достаю спортивные штаны. Я часто ночую в клубе. В своей здесь комнате. Дома появляюсь крайне редко.

— Арчи. Пожалуйста! — кричит девка, выбегая из ванной комнаты. Не оборачиваюсь на нее. Натягиваю штаны, подхожу к кровати. Я так чертовски устал. И нет никакого желания разговаривать.

— Арчи! Я люблю тебя. Почему ты так со мной поступаешь? — орет мне в спину. Всхлипывая. Закатываю глаза на ее истерику.

— Просто уйди— отвечаю холодно. Поворачиваясь к ней. Слезы, что она пускает. Не трогаю меня.

— Я понимаю, что нарушила твои правила. Но я не могу без тебя. — Умоляет крича.

— Всё ты мне уже настаебала. — У меня нет сил ругаться с ней. Беру телефон и звоню одному из парней. — Марат. Зайди ко мне в комнату. — Не жду ответа. Отключаюсь.

Я знаю, что он безоговорочно выполнит.

— Нет! Я никуда не уйду. Ни кто меня не заставит. Никто! Слышишь! — орет эта ненормальная, заливаясь слезами. Падает на колени и снова ревёт.

Из последнего сил держусь на ногах. Подхожу к ее одежде, которую она кинула около ванной комнаты. Поднимаю и кладу перед рыдающей девчонкой. Она не поднимает голову. Продолжая плакать.

Да я мудак, которому по хуй на ее мучения. Она знала, какой я. Соглашалась на все. А теперь устраивает сцену, будто имеет на это право.

— Оденься, если не хочешь, чтобы тебя выставили в таком виде. — Устало вздыхаю. Та только отрицательно мотает головой, всхлипывая. Глаза опущены. Смотрит в пол. Сотрясаясь от рыданий.

Пожимаю плечами. Она сама решила. Я давал ей выбор. Поднимаю голову, когда открывается дверь в спальню. Заходи, Марат. Смотрит на меня, потом на девчонку. Мне даже ничего не нужно говорить. Понимает все без слов.

Он работает на меня долгое время и ещё ни разу не подводил. Поднимает голуб девчонку, закидывая на плечо, как мешок с картошкой. Его не трогает ее голое тело. Словно она в одежде. Та начинает орать. Бьёт его по спине.

Только парню все равно. Ее жалкие попытки сделать ему больно не дают никакого эффекта. Парень крепкий орешек. Он проходил через такое, что врагу не пожелаешь. Издаивающая девчонка для него не больше, чем шум и помеха моего спокойствия.

— Арчи! — орет ненормальная! — Ты скотина. Я тебе отомщу. Ты пожалеешь, что так поступила со мной.

На ее слова я не обращаю внимание. И не такое слышал. Все это пустые угрозы. Когда дверь закрыться оставляя меня наконец в покое.

Обессиленно падаю на большую кровать. Голова касается подушки. Хочется отключиться от всего мира. От боли, что раздирает нутро. И принимаю решение, от которого в жилах стынет кровь.

Но понимаю, что это лучшее, что я могу сделать. И, наверное, единственный хороший поступок за всю мою жизнь. А главное правильный. Приняв окончательно решение, вырубаюсь.

Глава 27

Полина

Выходные пролетают быстро. Но это не меняет того, что это одни из ужаснейших дней в моей жизни.