Фигул собрал своих людей. Убедившись, что Тренагас и Анкаста защищены вспомогательными шеренгами, он повернулся и побежал назад по проезжей части, мчась по улице так быстро, как только могли нести его усталые ноги , его пальцы крепко сжимали рукоятку меча. Он был полон решимости добраться до ворот до того, как основная толпа туземцев сообразит, что происходит. От этого зависели жизни его товарищей и судьба провинции.

Крупный туземец, покрытый татуировками, заметил оптион и преградил ему путь. Он сжимал дубинку, усеянную железными шипами, и собирался замахнуться ею на Фигула. Нечетким движением оптион прыгнул вперед и ударил щитом в лицо мужчине, разбив ему нос. Туземец взвыл от боли и упал, дубина с грохотом упала на землю, когда он вцепился лапой в свое окровавленное лицо. Фигул ткнул его в шею, прежде чем он смог подняться с земли.

Один из британцев у ворот услышал мучительный крик своего соотечественника и поднял голову. Заметив Фигула и других солдат, он предупредил своих товарищей. Они повернулись лицом к приближающимся к ним римлянам. Те, у кого были мечи, подняли их. Остальные схватились за косы, серпы и дубинки.

- Ко мне! - загремел галл, мчась к воротам.

Люди Шестой центурии последовали его примеру и бросились на дуротригов, подняв щиты, пронзая обнаженную плоть остриями своих легионерских мечей. Враг был зажат между воротами и римлянами, но  ответил на атаку с еще большим рвением, чем обычно, несмотря на свое слабое вооружение. Фигул услышал справа от себя крик боли и, оглянувшись через плечо, увидел, как бритт, подпрыгнув,  вонзил свой длинный меч за щит легионера и пронзил шею сгорбившегося за ним человека.  Солдат дико содрогнулся, когда острие клинка пронзило его горло, и упал на колени, безмолвно ругая британца, когда кровь хлынула из глубокой раны на его шее и забрызгала его нагрудник и тунику.

Фигул продолжал наступление, пробиваясь сквозь туземцев, стоящих на страже перед воротами. Британец, вооруженный косой, стоял перед тяжелой скобой, фиксирующей запорную планку. Мужчина оскалил зубы на Фигула, а затем взмахнул длинным изогнутым лезвием перед собой во внезапном яростном взмахе. Галл увидел, как лезвие сверкнуло в синеве зимних сумерек, и опустил щит, отражая удар. Его щит содрогнулся, когда лезвие ударилось о металлический край. Британец хмыкнул и снова замахнулся, нацелив клинок на шею. Фигул присел на корточки и уклонился от удара. Лезвие едва не задело его голову,  пролетев в паре дюймов, металл со звоном  врезался в его шлем.  Затем Фигул прыгнул вперед, ударив туземца своим щитом и сбив его с ног. Оптион вскочил на ноги и ткнул своим мечем в живот британца. Мужчина издал глубокий стон боли, когда острие лезвия глубоко вонзилось в его кишки, пронзив их. Фигул огляделся и увидел, что его товарищи-солдаты быстро одолели других туземцев, потеряв двух человек.

- Откройте эти проклятые ворота! - прокричал он.

Слева от него Хельва бросил  свой щит и помчался к засову. Раздалось натужное кряхтение, когда молодой легионер вытаскивал тяжелый  засов из скобы. Затем Блез и Рулл ухватились за ворота, и массивные  бревна издали громкий ворчащий звук, когда ворота начали открываться вовнутрь. Фигул услышал голоса батавов по ту сторону ворот, призывавших своих товарищей внутри немедленно открыть ворота, чтобы они могли ворваться в поселение. Как только у края ворот появилась узкая щель, через нее хлынуло первое подкрепление, устремившись вниз по улице к Коскониану. Центурии вспомогательных войск безжалостно рубили первых встречных туземцев. Те, кто атаковал людей Коскониана, внезапно оказались зажатыми между двумя отрядами ауксилариев, и у них оставалось мало шансов противостоять батавам, стремящихся отомстить за своих убитых товарищей.

Когда ход битвы изменился в их пользу, Фигул заметил Кенатака, наблюдавшего со своей позиции перед высокими дубовыми дверями, охранявшими вход  в здание резиденции. Его телохранители пытались оттащить его назад, уговаривая  уйти. Но Кенатак отмахнулся от их попыток увести его и демонстративно встал рядом со своим союзником-друидом.

- Это их вожди!  - Фигул указал на них своим однополчанам. -  За мной!

Набрав полную грудь воздуха, Фигул помчался вперед, направляясь к зданию резиденции К этому времени британцы пришли  в смятение, сражаясь за свою жизнь отчаянными группами по всему поселению, а он пронесся мимо них и двинулся вперед мимо лабиринта туземных  хижин, его сердце колотилось в груди. Он мельком увидел Анкасту рядом со своим отцом, вонзающую клинок в раненого британца, когда битва уже превратилась в беспорядочное  бегство. Капли пота выступили на лбу Фигула, пропитав войлочную подкладку его шлема. Позади себя он слышал прерывистое дыхание выживших легионеров шестой центурии, стук их подбитых гвоздями сапог по грязной улице, лязг ножен о снаряжение.

Телохранители мгновенно развернулись на месте и бросились на легионеров в последней отчаянной попытке защитить своего вождя. Квенатак рванулся на Фигула,  так, что  вены на толстых мышцах его  предплечья вздулись, а его тело задрожало от негодования, и свет от факелов перед входом в резиденцию слабо высветил хмурое выражение на его покрытом шрамами лице. Кенатак издал дикий рев. Затем он направил свой длинный меч в горло оптиона, сочетая жестокую силу и скорость. Фигул парировал удар, взмахнув щитом вверх, отразив выпад в самый последний момент, а затем спрятавшись за щитом. Вождь безумно заревел, когда телохранители вступили в схватку с другими солдатами, размахивая своими копьями перед легионерами,  удерживая их вне досягаемости мечей. Кенатак сорвал с себя плащ, обнажив мускулистую, и покрытую шрамами грудь. Затем он зарычал и сплюнул на землю перед Фигулом.

- Римская сволочь! - прошипел он на своем языке.

- Подойди и возьми меня… - ответил Фигул на том же наречии.

Вождь выпрямился и удивлённо прищурил глаза-бусинки на Фигула. Затем он покачал головой и снова бросился на галла, на этот раз, направив свой выпад низко, в пах противника. Фигул прочел атаку и отразил ее, взмахнув щитом по широкой дуге перед своей грудью. Острие меча лязгнуло, отскочив от выступа щита, и отклонилось вправо от оптион, инерция удара перенесла Кенатака вперед на полшага и подставила его туловище для атаки. Фигул низко наклонился и прицелился вождю в ногу, не желая убивать человека, а просто вывести его из строя, согласно полученному приказу. Кенатак резко зашипел сквозь стиснутые зубы, когда острие меча его противника рассекло кожу и оставило глубокую кровавую рану на его бедре.

К  его удивлению, вождь остался стоять на ногах и, борясь с болью, нанес яростный удар Фигулу, ударив клинком по щиту галла с такой