Брэм вздохнул про себя. Без сомнения, Сюзанна была права. Мальчики откровенно лгали. Они были именно мальчиками, а не мужчинами. Он внимательно посмотрел на чистые лица близнецов, которые еще многие годы не будут знать бритвы. Но если у них день рождения действительно в августе, то их настоящее пятнадцатилетие наступит через несколько месяцев. Брэм взглянул на очередь мужчин позади близнецов и быстро пересчитал их. Получилось около двадцати. Очень плохо… Ему требовалось набрать как минимум двадцать четыре человека.

— Ну? — спросил Колин, глядя на кузена.

— Ты слышал парней? Им больше пятнадцати, ясно?

Мальчики усмехнулись и, закончив отвечать на вопросы Колина, перешли к столу Торна для обмеров и получения огнестрельного оружия. Брэм даже не почувствовал укола совести, увидев мушкеты в руках мальчишек. Если они не знали, как обращаться с оружием и стрелять, значит, пришла пора научить их.

Один за другим мужчины подходили к Колину, сообщая свои имена, возраст и другую необходимую информацию. Затем они переходили к Торну, который записывал их размеры для пошива формы и выдавал оружие. Спустя несколько часов у Брэма заныло колено. Затем боль начала пульсировать. Еще через какое-то время проклятый сустав уже кричал от пронзительной боли.

Когда Колин закончил с очередным рекрутом, Брэм отстранил кузена от этой работы.

— Как ты долго. Пойди помоги Торну.

Брэм уселся на складную табуретку и незаметно согнул и разогнул свою ногу под столом, пытаясь унять боль и сосредоточиться на регистрационном списке. Макая перо в чернильницу, он проговорил:

— Итак, имя?

— Финч.

Брэм замер с пером в руке — ему казалось, он ослышался.

— Ф-и-н-ч, — отчетливо произнесла девушка. — Как птица[7].

— Но, Сюзанна… Черт возьми, что вы здесь делаете?

— Сэр, я не знаю, кто такая Сюзанна. Меня зовут Стюарт Джеймс Финч, и я хочу стать волонтером в вашей милиции.

Брэм окинул взглядом стоявшую перед ним девушку. Разумеется, она была не в платье. Вместо него она надела нанковые бриджи, которые на ней удивительно хорошо сидели, а также льняную рубашку с манжетами на запястьях. На плечах у нее была куртка синего цвета, которая, что и не удивительно, прекрасно подходила к ее глазам, а на руках, конечно же, перчатки. Мужские перчатки. Не дай Бог мисс Финч появиться на публике без перчаток!

Сделав паузу, она продолжила:

— Дата рождения — пятое ноября 1788-го. И это чистая правда, клянусь Богом, милорд.

Ее волосы были заплетены в тугую «морскую» косу, и одета она была в мужскую одежду, однако все в ней было абсолютно женским. Ее голос, ее осанка… Боже, даже ее запах! Она не смогла бы одурачить и слепого.

И уж конечно, она не собиралась одурачить его, Брэма. Просто эта дерзкая девчонка хотела настоять на своем! И она собиралась сделать это перед десятками людей. Вся деревня толпилась вокруг них — мужчины и женщины, жаждавшие увидеть, как будут разворачиваться события. И все они задавались вопросом: кто же выйдет победителем?

Победителем будет именно он, подполковник Брэмвелл. А если он позволит женщине взять верх, то его никогда не будут уважать мужчины. Более того, он сам себя не будет уважать.

— Запишите мое имя, — сказала девушка.

— Мисс, вы знаете, что я этого не сделаю. Только мужчины имеют право служить.

— Но я мужчина, — заявила Сюзанна.

Брэм посмотрел на нее с удивлением.

— Неужели, мисс Финч?

— А что? — Ее голос звучал с притворной невинностью. — Вы же взяли Руфуса и Финна, поверив им на слово. Почему тогда вы не можете взять меня, поверив моему слову?

Наклонившись над столом, Брэм тихо проговорил:

— Потому что в вашем случае я знаю не понаслышке, что это не соответствует действительности. Хотите, я в подробностях расскажу всем этим людям, по какой причине я знаю, что вы женщина?

— Нет, ради Бога, — прошептала Сюзанна. И вдруг, улыбнувшись, добавила: — Но если вы заявите, что предполагаете жениться на мне… Что ж, тогда другое дело. У наших молодых леди подобное объявление вызовет живейший интерес.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец Сюзанна сказала:

— Если вы приняли Финна и Руфуса, то должны принять и меня.

— Ладно, хорошо, — ответил Брэм, обмакнув перо в чернильницу. Ему стало интересно, как далеко она готова зайти. — Стюарт Джеймс Финч, рожден пятого ноября 1788-го. — Он подтолкнул к ней бумагу. — Распишитесь вот здесь.

Сюзанна взяла перо и поставила изящную подпись со множеством завитушек.

— А теперь, — Брэм подал знак Торну, — мы должны снять с вас мерку для пошива униформы. Не возражаете?

— Нет, конечно. Что за вопрос?

Брэм подвел девушку к соседнему столу и вырвал сантиметровую ленту из рук Торна.

— Я сам сниму размеры с этого рекрута. — Он показал ленту Сюзанне. — Есть возражения, Финч?

— Нет-нет!

Сюзанна вскинула подбородок.

— Тогда снимайте куртку.

Она подчинилась без возражений.

И он лишился дара речи.

«О святые небеса!» — воскликнул Брэм мысленно. И действительно, кто бы мог предположить, что мужской наряд отлично подойдет Сюзанне Финч и выгодно подчеркнет все без исключения формы?

Ее где-то позаимствованный жилет не был застегнут наверху из-за пышных грудей, однако он прекрасно сидел на ней, подчеркивая тонкую талию и очаровательную выпуклость бедер. Ее бриджи в обтяжку заканчивались на коленях, а ниже были белые чулки, облегавшие изящные икры и столь же изящные лодыжки.

— Повернитесь, — прохрипел Брэм.

Она повиновалась. И повернувшись, перекинула свою длинную косу на грудь, давая ему возможность рассмотреть спину… и очаровательную круглую попку.

О Боже, она была просто создана для его рук. И своим упрямством предоставила ему прекрасную возможность прикасаться к ней.

Он начал с плеч. Положил сантиметровую ленту на одно плечо и медленно протянул по спине к другому. И он не торопился, делал все очень медленно, чтобы доставить удовольствие и себе… и ей.

Ее плечи трепетали под его руками, а его сердце гулко стучало.

— Семнадцать дюймов, — произнес наконец Брэм.

Затем он измерил длину ее руки, после чего приказал:

— Выпрямитесь, Финч.

Как только она расправила плечи, он положил один конец ленты ей на затылок, прямо над воротником. Затем протянул узкую полоску сантиметра вдоль ее спины, касаясь каждого позвонка, и опустился прямо к округлостям ягодиц. И тут же послышался ее протяжный вдох, болью отозвавшийся в его паху.