Они именовались «хи-ви» — это сокращение от Hilfswillige (добровольные помощники). Носили немецкую форму без знаков различия. Использовались в роли шоферов, ездовых и механиков. Примерно десять процентов численности немецкой пехотной дивизии составлял русский подсобный персонал.

По разным причинам люди оказались в плену. Как правило, по вине плохо воевавших командиров… И вели себя по-разному. Кто ничем себя не опорочил и не запятнал, ничего кроме сочувствия не вызывает. Другое дело те, кто перешел на сторону врага, взял оружие и сражался на стороне немцев против своих же боевых товарищей, против своего народа и своей страны. Вот из них оккупационные власти формировали охранные части, полицейские батальоны. Они помогали вермахту и полиции безопасности.

В 1942 году в вермахте создали штаб восточных добровольческих войск, занимавшийся формированием и пополнением частей, набранных в основном из военнопленных. К середине 1943 года, утверждают немецкие историки, в вермахте насчитывалось девяносто русских батальонов, сто сорок боевых единиц, равных по численности полку, и множество мелких подразделений. Они использовались для охраны тыла действующих частей вермахта. На борьбу с партизанами немцы бросили украинские батальоны, казачьи части и полицейские карательные отряды. Все свои…

Немцы делили советских пленных на несколько категорий. В привилегированное положение попадали представители среднеазиатских народов, жители Кавказа и казаки, которых сразу предполагалось привлечь на свою сторону. Когда русские пленные просто умирали от голода, казаков принимали в ряды вермахта как «полноправных солдат», и для них устанавливались немецкие нормы питания.

Оккупационная администрация рассматривала казаков как антирусскую, антимосковскую силу; их брали не только в армейские части, но и в добровольческие войска СС. В октябре сорок первого — с разрешения Генштаба сухопутных войск немецкой армии — для борьбы с советскими партизанами начали формировать первые казачьи сотни из военнопленных и местного населения.

Казачьи формирования приносили присягу:

— Клянусь всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду верно служить вождю новой Европы и германского народа Адольфу Гитлеру и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни, до последней капли крови…

Услуги казаков нацистской Германии предложил бывший донской атаман Петр Николаевич Краснов, который еще после революции хотел отделить Дон от России и заключил тогда союз с кайзером Вильгельмом II.

В мае 1918 года кайзеровская армия вошла в Таганрог и Ростов-на-Дону. 3 мая в Новочеркасске собрался «Круг спасения Дона», в котором участвовали казаки восставших против советской власти станиц. Они провозгласили создание Всевеликого войска Донского, войсковым атаманом избрали генерал-лейтенанта Петра Краснова.

Краснов пытался отделить Дон от России. Говорил: «Дон должен стать самостоятельным государством». Он советовал казакам «не вмешиваться в дела русского государства и предоставить ему самому устроить свой образ правления, как ему будет угодно, а самим зажить вольной жизнью. Казаки должны отстаивать свои казачьи права от русских… Пусть свободно и вольно живут на Дону гостями, но хозяева только мы, только мы одни — казаки! Руки прочь от нашего казачьего дела. Дон для донцов…»

Краснов ориентировался на немцев, что казалось немыслимым русским офицерам. После стольких лет мировой войны для них Германия оставалась врагом. А Краснов написал кайзеру Вильгельму письмо с просьбой поддержать идею создания Донской и Кавказской федерации, в которую хотел включить Царицын и Воронеж.

Генерал писал, что «тесный договор сулит взаимные выгоды, и дружба, спаянная кровью, пролитой на общих полях сражений воинственными народами германцев и казаков, станет могучей силой для борьбы со всеми нашими врагами».

Германия признала Донскую республику. Краснов получал от немцев боеприпасы из русских же военных складов на Украине, захваченных германской армией, а в обмен снабжал оккупационные войска хлебом, шерстью и мясом.

Когда немецкие войска ушли, Краснов попросил генерала Антона Ивановича Деникина о помощи и признал его главнокомандующим Вооруженными силами Юга России. Но большинство русских офицеров по-прежнему считали Германию своим врагом, поэтому среди белых Краснову места не нашлось. Бывший атаман Краснов уехал в Германию, где двадцать лет спустя предложил свои услуги Адольфу Гитлеру.

Краснов был просто счастлив, когда нацистская Германия напала на Советский Союз.

23 июня 1941 года, на второй день войны, он писал атаману Общеказачьего объединения в Германской империи генерал-лейтенанту Евгению Ивановичу Балабину: «Итак, совершилось. Начинается новая эра жизни России… Быть может, мы накануне вековой дружбы двух великих народов».

Генерал Краснов мечтал о создании на русской территории — с помощью немцев — самостоятельной Казакии. Требовал от казаков помогать вермахту:

«Выйдут оставшиеся в живых казаки с хоругвями и крестами навстречу германским войскам — будут и казаки в Новой России. Не выйдут, будут кончать самоубийством, как Смоленск, Ленинград и другие города советские…»

«В Новой Европе, — мечтал атаман Краснов, — Европе национал-социалистической, казаки займут почетное место, как наиболее культурная и способная часть народа Русского».

Казаки-эмигранты отправляли германскому правительству приветственные телеграммы, клялись в «верности и преданности» и предоставляли себя в распоряжение фюрера для совместной борьбы против Советского Союза.

28 июня атаман войска Донского в эмиграции Михаил Граббе подписал приказ:

«Вождь Великогерманского Рейха Адольф Гитлер объявил войну Союзу Советских Социалистических Республик. От Ледовитого океана до Черного моря грозною стеною надвинулась и перешла красные границы мощная германская армия, поражая полки Коминтерна. Великая началась борьба. Донское казачество! Эта борьба — наша борьба».

Идеологи казаков рассчитывали на создание независимого казачьего государства, в которое собирались включить Северный Кавказ и немалую часть Украины. Сторонники казачьей самостоятельности говорили, что главный враг — не только коммунисты, но и вообще весь русский народ.

29 июня 1941 года в Берлине прошло собрание представителей казачества, которые приняли решение присоединиться к германской армии в борьбе за освобождение «Казачьей Родины». 9 августа они собрались в оккупированной немцами Праге в зале, украшенном портретами Гитлера:

— Мы, казаки, не можем и не должны связывать свое будущее с русским прошлым! Мы, казаки, приветствуем каждую бомбу и каждую гранату, которые летят на головы московских тиранов! Слава богу, Москва горит! Хайль Гитлер! Слава казачеству!

Поскольку союзнические отношения со славянами с точки зрения нацистской идеологии были невозможны, в Берлине придумали теорию, будто казаки — потомки восточных готов и сохранили «кровные связи со своей германской прародиной». Казаки получали германские удостоверения личности.