гений в том, что тебе интересно. Эйнштейн провалил математику в школе. У него просто не было интереса к ней.

- Ты думаешь, что и у меня так же?

- Может быть.

Берт скривился лицо в задумчивости. Том мог видеть, что тот ломает голову над этим.

- Значит, теперь все, что мне нужно сделать, это заставить себя интересоваться квантовой механикой.

- Возможно.

- Но меня не волнует квантовая механика. Она надоела мне до смерти. Тебя волнует жизнь, свобода и стремление к счастью?

- Так же, как и всех остальных. Я не зацикливаюсь на этом.

- Как твои навыки письма? Эссе, доклады и прочее?

- Ну, я точно не получал премию Пулитцера[20].

- То есть, другими словами, у меня в голове, наверное, где-то заперт интеллект Эйнштейна. А ты получил дар от Джефферсона, который тоже где-то в тебе застрял.

Берт снова углубился в журнал, оставив Тома размышлять об этом. Ощущение было сродни тому, когда человек ростом десять футов[21], но все еще не может забросить баскетбольный мяч.

Когда самолет опустел, Том неохотно покинул свое место. Его самооценка была на самом низком уровне, и то, что ему сказали, что он был зачат в лаборатории под микроскопом, делало ситуацию еще хуже.

- Ребята, вы идете? - Берт уже держал свою сумку в руках, а солнцезащитные очки сидели на кончике его длинного носа.

- Мы уже прилетели? - Рой зевнул и потянулся. - Я пропустил завтрак?

- Я бы не стал так высокопарно называть это завтраком.

Рой попытался встать, заставив своего напарника отодвинуться с его пути. Том ухватился за подлокотники и поднялся из кресла.

- Не забудь свой пончик. - Берт указал на надувное кольцо на кресле Роя. Полицейский повернулся и поднял его с кислым лицом.

Они выходили из самолета последними; Том и Рой должны были лететь с оружием, запертым в кабине, согласно правилам FTA. Как только Том ступил на взлетную полосу, ему пришлось прищуриться от яркого света. Он никогда раньше не был в Нью-Мексико, но все было именно так, как он и ожидал. Жарко, сухо, солнечно, горы вдали. Настоящий Запад. Они подошли к терминалу, который по меркам Чикаго был совсем небольшим. Вывеска приветствовала их в штате, а прохладный воздух кондиционера обнял их, как родных, когда они вошли внутрь.

Том спросил дорогу к главному входу, и стюард с ярко выраженным акцентом указал им путь. В аэропорту было тихо, безмятежно, никаких больших толп или спешащих людей. Это было неестественно. Возможно, в воде было какое-то успокаивающее средство.

- Здравствуйте!

Доктор Гарольд Харпер был сутулым, загорелым до цвета красного дерева, в выцветших джинсах и клетчатой рубашке. Его седые волосы окаймляли лысину, испещренную старческими пятнами. Том знал его возраст - семьдесят два года, но доктор поспешил поприветствовать их, как будто ему было вдвое меньше.

- Рад вас видеть! Позвольте мне взглянуть на вас. - Он обхватил Тома за плечи и осмотрел его. - Боже, это просто удивительно. Ты мог бы просто сойти с двухдолларовой купюры. И Альберт... -  Берт получил аналогичное приветствие. - Усы и все такое. Усы у тебя были раньше, или ты отрастил их, когда узнал правду о себе? А это кто?

- Это детектив Рой Льюис. Мой напарник.

- Привет, Рой, приятно познакомиться. - Он пожал Рою руку. - Вообще-то, я полагаю, это наша первая официальная встреча. - Он пожал руку Берту, затем Тому. - Гарольд Харпер. Добро пожаловать в Нью-Мексико. У вас есть багаж?

- Есть. - Берт поднял руку.

- Выдача багажа здесь.

Пожилой мужчина быстро пошел вперед, указывая, какие авиакомпании занимают терминалы, где находятся туалеты и рестораны, как будто проводил экскурсию по Лувру. Первыми с карусели сошли чемоданы Берта, но он настоял на том, чтобы открыть их и осмотреть содержимое, прежде чем двигаться дальше.

- Как можно что-то повредить в этих саквояжах? - Рой имел в виду чемоданы Берта. - Наверняка они чертовски тяжелые.

- Это классика. Я даже не знаю, делают ли их еще с таким жестким корпусом, как сейчас. Они водонепроницаемые, ударопрочные и ударостойкие. Помнишь рекламу с гориллой, прыгающей на них?

На улице снова было жарко, как от фена. Гарольд припарковался рядом со зданием, на месте для инвалидов. На его заднем стекле висела наклейка с изображением инвалидной коляски, но Том не мог предположить, чем он болен. В этом человеке было больше энергии, чем в двухлетнем ребенке на крэке.

Добрый доктор водил старый джип без крыши и дверей, только отбойник для защиты от стихии. Его можно было назвать четырехместным, хотя два задних сиденья, казалось, были предназначены для эмбрионов. Том попытался забраться на заднее сиденье, но Гарольд остановил его.

- Пожалуйста. Окажи мне честь, сядь со мной впереди, если можно.

Рой бросил на него взгляд, который мог бы поджарить гамбургеры, но Том все равно сел впереди. Берт несколько минут возился с ремнями, пристегивая свой багаж к заднему багажнику, а Рой поставил свою сумку между ног и аккуратно положил пончик на сиденье. Гарольд нажал на газ, прежде чем они успели полностью освоиться в машине. Доктор вел машину с тем же чувством срочности, с каким шествовал и по зданию аэропорта. Дорожные сигналы, похоже, были для него неприменимы, и дважды ему пришлось свернуть, чтобы избежать столкновения. Тому он сразу понравился.

- Ранчо находится примерно в десяти милях от Альбукерке. Раньше было двадцать миль[22], но город растет довольно быстро. При нынешних темпах он достигнет трех четвертей миллиона в ближайшие несколько лет.

Том отметил, что по мере старения Америка приобретает тенденцию к однообразию. Альбукерке мог бы стать пригородом Чикаго - с множеством торговых центров, супермаркетов, сетевых магазинов и многоквартирных домов. Единственным отличием было то, что многие машины были с открытым верхом. Том проверил задний обзор, опасаясь, что за ним могут следить. Вместо черного седана он увидел Берта, который ударил Роя в плечо.

Берт усмехнулся.

- Зеленый жучок-слизняк, без задних колес.

- Ты зачем меня ударил, придурок?

- Жучок Фольксваген, вот он. Разве ты не играешь в игру "жук-слизняк"? Каждый раз, когда ты видишь Фольксваген Жук, ты бьешь парня рядом с собой и говоришь цвет.

- Еще раз так сделаешь, и мы сыграем в игру "Физика". Я выбрасываю тебя из несущегося на скорости джипа и считаю, сколько раз ты подпрыгнешь.

Берт сложил руки на груди, сверкая глазами.

-