– А экипаж? – Кобрин только сейчас ощутил, насколько проголодался – аж затошнило, и рот наполнился противной горькой слюной.

– Дык пошамали уже, – еще шире улыбнулся тот, протягивая посудину. – Кушайте, я сейчас за чаем метнусь. Или кофею хотите?

– Кофе-то откуда? – хмыкнул Кобрин, присаживаясь на пустой снарядный ящик.

– От немцев, откуда ж еще? – искренне удивился заряжающий. – Трофейный, стало быть. Мужики из второго взвода на выходе со станции грузовик ихний переехали, а в кузове провиант был. Коньяк, правда, побился, а кофею чего сделается. Поварам снесли, что подсобрали, они и заварили.

– Ладно, тащи свой кофий, – усмехнулся Сергей, намеренно исковеркав слово. – Только на всех. А если и в термос наберешь, совсем здорово будет. Каша с чем?

– С тушенкой, конечно, с чем же еще? – искренне удивился танкист. – Тылы-то нас догнали, так что шикуем. Так я это, побег, пока весь не разобрали?

Махнув рукой, Сергей в два счета уговорил почти полный котелок пшеничной каши, и на самом деле обильно сдобренной тушенкой, дочиста вытерев дно и стенки хрустящей хлебной коркой. Интересно, это только после боя любая, даже самая незамысловатая еда пищей богов кажется или повара и на самом деле сегодня постарались? Тьфу ты, глупости какие в башку лезут… Запив сытный обед кружкой горячего, хоть и не особенно сладкого кофе, насколько он мог понять, отнюдь не натурального, Кобрин почувствовал, как стало не на шутку клонить в сон. Нет, так не пойдет, нужно срочно чем-то заняться…

– Закурите? – Незаметно подошедший Цыганков протянул помятую пачку сигарет с незнакомым названием. – Трофейная, ребята поделились. Никогда такими не дымил.

– Тоже в раздавленном грузовике нашли? – хмыкнул комбриг, но сигарету, внутренне брезгливо поморщившись, взял – не стоило привлекать внимания своим внезапным равнодушием к табаку.

– Наверное, – на долю мгновения вильнул взглядом мехвод. – Я не спрашивал. Дареному коню, как мой батя говорил, в зубы не глядят.

– Ладно, дай огоньку. Попробую твой трофей. Хотя уверен, наш табак лучше. А у фрицев небось эрзац какой.

Прикуривая, Кобрин подумал, что очень уж много всего интересного вез один-единственный грузовик, так вовремя попавший кому-то под гусеницы, но тему развивать не стал. Даже если тот коньяк на самом деле и не побился, не страшно. Прошедшим по самому краешку, в миллиметре и секунде от смерти людям нужно чем-то снимать нервное напряжение, иначе в следующем бою крыша поедет. Тем более у большинства экипажей это первый в жизни бой. А запаха алкоголя сквозь керосино-мазутный духман все равно не учуешь, как ни старайся.

Курить Кобрину, вполне ожидаемо, не понравилось – спасибо, хоть не раскашлялся, к удивлению подчиненных, привыкших к регулярно дымящему комбригу. И что предки в этом находили? Дурость, иначе не скажешь. Сон, правда, прошел, так что хоть какая-то польза.

Домучив вонючую сигарету почти до фильтра, он притоптал окурок сапогом и решительно поднялся на ноги. Все, хватит время терять. Максимум через полчаса нужно начать движение, иначе не успеют нормально замаскировать машины. Да и с артиллеристами стоит еще раз все оговорить, чтобы накладок не случилось. Сейчас ситуация не та, что утром, стрелять без корректировщиков никак не выйдет: цели на месте стоять не станут, это не по неподвижной станции фугасными «чемоданами» кидаться. А по площадям долбить и вовсе не придется. Главное, чтобы радиосвязь не подвела, поскольку сигнальными ракетами много не накомандуешь…

Сидящий в проеме башенного люка Кобрин задумчиво глядел на видимое сквозь разрывы ветвей шоссе, до которого от позиции оставалось не больше трех сотен метров. Облазившие по его приказу округу пехотинцы уверяли, что укрытые под деревьями танки не разглядишь и с десяти шагов, в чем капитан на всякий случай убедился лично. Замаскировались они и на самом деле грамотно, обнаружить боевые машины можно, только подобравшись вплотную.

Да и кто, собственно, их будет обнаруживать? Немецкие разведгруппы? Вряд ли – зря он, что ли, столько секретов по кустам и овражкам распихал? Мимо них никак не пройдут, спалятся. А если и проползут незаметно да чего высмотрят – и что с того? Передадут координаты русских танков летунам? Так вон какие тучищи над головой, кажется, пальцем ткни – и хлынет. Так что не прилетят «лапотники», облом. Вызовут артподдержку? Тоже не вариант, пока станут пристреливаться, он успеет танки из-под удара вывести. Ну, а наши гаубицы, как и было договорено с командиром артдивизиона, мигом ответку пришлют, в качестве бесплатного презента от широкой русской души и прочей контрбатарейной борьбы.

Ну, и где же, спрашивается, гости жданные, да нежеланные? Чего медлят – пора бы уж и объявиться, опаздывать у них не в привычке, поскольку Ordnung и прочая знаменитая германская Pünktlichkeit[4].

Полчаса назад на связь вышли высланные навстречу гитлеровцам разведчики, подтвердив информацию капитана Никифорова об одновременном наступлении с двух направлений. Основная группа двигалась по шоссе, дополнительная – с левого фланга. Как и предполагалось, фрицы решили провести молниеносную, в духе июня-июля, танковую атаку, сжав потрепанную сегодняшними боями дивизию бронированными клещами сходящегося удара. В том, что «сосед» не сумеет сдержать напора фланговой группировки, Сергей практически не сомневался. Собственно, нынешняя задача «двести третьей» как раз и заключалась в том, чтобы как можно дольше задержать и измотать противника, выбивая его бронетехнику, после чего организованно отступить к мосту и занять оборону. А уж у переправы будет кому встретить уцелевшие немецкие танки.

Бригада же Кобрина встречала основную мехгруппу гитлеровцев. «И в лоб, и в бок, да хоть в задницу, только раздолбай их, Серега, останови, на!.. – как эмоционально выразился комдив во время их крайнего разговора. – Знаю, что потери, что люди устали, но все, что мог, я тебе уже дал. На пару боев снарядов и горючки должно хватить. Ты только до утра продержись, Васильич! А может, и того меньше, час назад наши начали прорыв, идут к вам. Но пока тяжко идут, сам понимаешь. Сделаешь?»

Разумеется, комбриг уверил полковника Михайлова, что все будет именно так. Да он и сам не собирался ни отступать, ни проигрывать. Поскольку как-то сразу и окончательно осознал, что сейчас начнется бой, полностью спланированный им лично. Впервые в жизни. Сейчас нет ни послезнания, как было в июне, ни плана подполковника Сенина, который он изменил сегодняшним утром. Информацию о неожиданном ударе гитлеровской механизированной группы принес его прадед. И именно на основе этих данных он и строил план боя.

Который начштаба и двое из четверых присутствующих на совещании комбатов поначалу встретили… ну, не в штыки, конечно, но с некоторой долей сомнения… Ну, как же, не дал долбануть в лоб всеми силами, ага! Маневренные группы какие-то выдумал, силы распыляя! Вот только противник именно такой прямолинейности от них и ждет. Ничего, убедил, согласились. Да и как не согласиться, если Кобрин парочку примеров из недавнего прошлого привел, когда целые полки в горелый хлам превращались. Или замирали, на радость немецким трофейщикам, вдоль дорог, оставшись без топлива и боеприпасов…