– Ты пытаешься предотвратить неизбежное. – Она погрозила ему пальцем с ярко-красным длиннющим ногтем. – Для всех нас было бы лучше продать «Кью паблишинг» как можно скорее.

– Позволь с тобой не согласиться.

– А ты никогда со мной не соглашался! – Бабз наморщила нос и, выждав немного, наклонилась вперед. Уэйд отвел взгляд, чтобы не заглянуть в слишком глубокий вырез ее неприлично обтягивающей атласной блузки.

– Твой отец поступил бы именно так…

Удар ниже пояса. Какая же она подлая! Хотя… чего он ожидал? Его мачеха – хищная пиранья. Возможно, она уже спустила сумму, которую надеялась получить от продажи издательства.

– Мой отец хотел бы видеть, как процветает его семейный бизнес. – Уэйд улыбнулся одними губами. – Странно, что ты этого не понимаешь.

Ее губы дрогнули.

– Для нас обоих было бы лучше избавиться от мертвого груза, который тянет нас на дно. Будущее – за электронными книгами. Бумажные книги изживают себя.

Показала свою осведомленность, ничего не скажешь. Однако, согласно широкомасштабному исследованию, проведенному компаниями в Интернете за последние пять лет, на рынке все еще оставалась просторная ниша и для деревянных книг, как он их называл.

– У меня есть факты, которые подтверждают твою неправоту, – он похлопал по стопке документов на своем столе, – включая рекордное количество предзаказов на биографию Лизы Литгоу.

– Этой шлюхи?

Уэйд в жизни не бил женщин, не тронул ни одну из них и пальцем, но сейчас у него руки зачесались врезать от души подлой бабе и вытолкать ее вон из своего кабинета.

– Да кому интересно читать выдумки о ее жизни? Все эти жены и подружки профессиональных спортсменов одинаковые. Большая часть из них – фальшивки, которые рады стелиться перед своими спортсменами, чтобы получить, что им нужно.

А сама-то какая?

Уэйд решил, что с него хватит.

– Бабз, я не продам издательство. Совет директоров пошел мне навстречу. Мне дали три месяца на то, чтобы привести в порядок дела, а они – люди чести.

Он не мог сказать то же самое о своей мачехе. Она прищурилась и злобно посмотрела на него.

– Ты хочешь поставить судьбу всей компании в зависимость от одной книги? Не слишком продуманное деловое решение. До того как книга попадет на полки магазинов, может случиться все что угодно, например…

– Извини, но мне надо работать, – сказал он, вставая и распахивая дверь своего кабинета. Он охотно послал бы ее ко всем чертям…

Бабз не спеша подошла к нему.

– Я приду на следующее заседание совета директоров.

– Не сомневаюсь, – ответил он, с трудом удерживаясь от того, чтобы не хлопнуть дверью, когда она перешагнула через порог.

– Ты поступаешь неправильно, твой отец пришел бы в ужас, узнав, как сильно ты рискуешь…

На этот раз он дал себе волю и захлопнул за ней дверь.

– Сегодня вечером у нас презентация книги, – объявил Уэйд, не отрываясь от бумаг. – Мы идем.

Лиза возмутилась. Ей не нравились приказы, особенно от мужчины, которого ей иногда хотелось придушить.

– У меня на сегодня другие планы, – делано слащавым голосом ответила она.

Он поднял голову. Складка между бровями не умаляла его привлекательности.

– Конкурирующее издательство выпускает в свет биографию звезды мыльных опер. Неплохо посмотреть, с чем нам предстоит столкнуться. Может быть, удастся почерпнуть у них парочку полезных идей. Посмотрим, что пользуется спросом на подобных сборищах…

Как ни странно, Лиза испытала легкое разочарование, поняв, что предложение Уэйда обусловлено сугубо деловым интересом, а не горячим желанием провести время в ее обществе.

– Ты наверняка побывал на тысяче презентаций, что может быть такого особенного в еще одной?

Он досадливо вздохнул и похлопал ладонью по горе бумаг, которая, казалось, вот-вот обрушится.

– Я слышал, они собираются по-новому заманивать покупателей: купи бумажную книгу и загрузи электронную бесплатно. – Он отодвинул от себя кипу документов и потер переносицу. – Хочу посмотреть, как к такому предложению отнесутся читатели, предпочитающие деревянные книги.

– Деревянные книги?

Его губы расплылись в полуулыбке.

– Бумагу делают из дерева. Бумажные книги – деревянные книги.

– Здорово, – ответила она.

Весь день Уэйд был довольно резок, но Лиза не придавала этому большого значения. Наверное, он волнуется из-за прибылей или чего-то в этом роде. Хорошо, что он еще не разучился улыбаться.

– Так их называл мой отец, – пояснил Уэйд, переплетая пальцы и вытягивая руки над головой.

– Твой отец создал замечательное издательство, – заметила Лиза.

Уэйд постоянно пытался что-то выпытать у нее, но его собственная жизнь оставалась для нее за скобками. То немногое, что ей стало известно о загадочном главе совета директоров, она выяснила от его коллег и сотрудников, которые охотно рассказывали о прошлом издательства.

Шестьдесят лет назад издательство основал дед Уэйда. Позже, уже под руководством Квентина, компания выпустила множество бестселлеров. Дела пошли плохо, как только на горизонте появилась его новая жена, а сам Уэйд уехал в Лондон.

И хотя никто в открытую не осуждал Бабз Уркварт, Лиза видела достаточно сердитых гримас и слышала немало недоговоренных фраз, чтобы понять, что Бабз здесь не любят, похоже, Бабз обвиняли во всех нынешних бедах компании.

– Ты тоже сначала работал здесь?

Он плотно сжал губы, словно не желал об этом говорить.

– Да, а потом уехал и открыл собственное дело в Лондоне.

– Твой отец наверняка гордился тобой.

– Вероятно, но мы мало общались в последние годы. – В его глазах промелькнула боль, и она пожалела о том, что спросила. – Мы редко встречались; иногда говорили по телефону. – Он покачал головой и сдвинул брови.

Лиза поняла: все очень серьезно. Выходит, не у нее одной проблемы с родителями.

– Сейчас я жалею о том, что мы отдалились друг от друга… У него было больное сердце. Но он не говорил мне о своей болезни, пока не стало слишком поздно.

Потрясенная, Лиза с трудом подавила желание обнять его.

– Почему?

Уэйд пожал плечами, по-прежнему напряженный.

– Думаю, он не настолько мне доверял, чтобы видеть меня рядом в тяжелую минуту.

Лиза не знала, что сказать. Ей стало совершенно ясно, что Уэйд чувствует себя виноватым за свои отношения с отцом, и никакие ее слова этого не изменят.

Она знала, каково это – быть покинутой родителями, ей было знакомо, что такое боль, сожаление и гнев.