Просовывая руки в рукава куртки, ловлю взгляд Нилла и поспешно отвожу глаза. Последние пару дней я борюсь с противоречивыми чувствами, которые появляются сразу же, как только разрешаю своим мыслям поплыть в сторону этого парня. Снова и снова я задумываюсь сначала о том, каково это – поцеловать его. Незамедлительно мне приходит в голову, что задолжала ему объяснение. Проклятие.

Свежий воздух снаружи успокаивающе прикасается к лицу. Невзирая на то что вечер оказался весьма напряженным, я перелезаю через каменное ограждение на другой стороне улицы. С минувшего четверга я так ни разу и не побывала на пляже, однако сегодня это должно быть проще простого.

Никаких плохих новостей от Пиппы, здорово. Несколько дней назад она прислала мне новый рисунок – цветочного эльфа на своеобразном летающем морском коньке, а когда я ей позвонила, сестра рассказала, что у них сейчас снова затишье. Хорошая фаза. В такие времена отец делает вид, будто он совершенно нормальный человек, а не непредсказуемый психопат.

Луна спряталась за облаками, и стоило бы смотреть под ноги, но я тороплюсь. У меня ломка по морю.

– Ауч! Черт!

Мгновением раньше рассуждать о том, что не очень-то умно темной ночью слишком быстро спускаться по скалистому склону, а в следующий миг едва не заработать перелом – эй, да это же как раз по моей части!

Вздохнув, я потираю саднящую лодыжку, которую только что подвернула, а потом пробую повертеть ступней в разные стороны. По крайней мере, на первый взгляд ничего не разорвано или тем более не сломано. Немного болит, но вроде бы проблем с работой сегодня вечером возникнуть не должно.

Куда медленнее преодолеваю оставшееся расстояние до узкой полоски песка и сажусь там на камень.

С закрытыми глазами я делаю глубокий вдох и выдох. Как же я соскучилась. Тихий плеск волн через приоткрытое окно в спальне – это на самом деле не одно и то же.

Нилл. Как сложатся наши отношения с этим парнем? Что мне ему сказать? Нужно ли вообще что-то говорить? Никто из нас до сих пор не вспоминал прошлую пятницу, может, мы могли бы просто-напросто поддерживать это состояние, пока воспоминания не поблекнут?

Ветер сдувает мне волосы со лба, и я поднимаю глаза. Точно. Я вообще не обязана ему ничего объяснять. И не буду больше его целовать. Поцелуй с человеком, которого, вероятно, еще кто-то где-то ждет, и так не относится к лучшим поступкам в моей жизни.

Спуск с улицы к морю можно пройти почти бесшумно, если не вызывать в процессе обвалов и не выкрикивать проклятия в небеса. Появляющийся в это мгновение и молча останавливающийся рядом со мной Нилл – живое тому доказательство. Я так сильно вздрагиваю, что едва не прикусываю себе язык.

– Что… господи, Нилл!

– Я снова тебя напугал, прости. Похоже, у меня вроде как судьба такая.

Слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица, но мне кажется, что, говоря это, Нилл ухмыляется.

– Откуда ты знал, что я буду здесь?

– Просто понадеялся.

– Ты…

Хочется добавить «пришел сюда из-за меня?», но я намеренно прикусываю язык. Я отвыкла от людей, которые не полагаются на волю случая относительно того, встретятся они со мной или нет. В Талламоре было иначе, там у меня были друзья, но здесь…

– Слишком быстро ушел в прошлую пятницу?

Таким образом, мой сыроватый план, заключавшийся в том, чтобы просто молча отсидеться, рассыпается прахом. Нилл так же бесшумно опускается на соседний камень и ждет. А я лихорадочно стараюсь найти ответ на его вопрос. Это произошло слишком быстро? Проблема, скорее, в том, что что-то в принципе происходило. У меня перед глазами вновь встает растерянное лицо Нилла и его слова: «Ты плачешь».

Желудок завязывается узлом. Как могли этой ночью эмоции и разум, тело и душа разбрестись в противоположных направлениях? Мне хотелось поцеловать Нилла, хотелось до него дотронуться… и в то же время какая-то другая часть меня четко давала понять, что я и близко к такому не готова.

– Сиенна?

Засовывая обе руки под себя, опускаю голову. Нет никакой опасности, что Нилл увидит выражение моего лица и по нему поймет, что меня разрывают противоречия, но тем не менее я чувствую себя слабой, жалкой. В эту секунду отчаянно хочется, чтобы он просто встал и ушел, желательно назад в Гленбей. В моей жизни и без того достаточно проблем. Последнее, в чем я нуждаюсь, – человек, из-за которого я раз за разом осознаю, насколько очерствела. Я медленно качаю головой.

– Просто я сейчас не ищу чего-то постоянного, – сообщаю, пусть это даже приблизительно не описывает ситуацию.

На несколько мгновений между нами воцаряется тишина, и за это время до моего разума снова долетает звук бьющихся о берег волн.

– А я даже еще не задумывался, ищу ли что-то постоянное, – произносит Нилл.

Этот ответ мне подходит, поскольку вызывает внутри что-то вроде возмущения.

– Постельных интрижек я тоже не ищу, – поясняю я.

Краем глаза отмечаю, как тень по имени Нилл подается вперед на своем камне и упирается руками в бедра.

– Я тоже. Вообще не знаю, ищу ли я хоть что-то. Я просто хотел тебя… узнать.

– Переспав со мной? – язвлю и сразу же мечтаю забрать свои слова обратно. Такой колючей резкости нет места на моем пляже, у моего моря. Боже, ну зачем я сама направила разговор в это русло? Так нападаю на Нилла, будто имею полное право на него обижаться, а мы ведь всего лишь пару раз пересеклись и… ну, в прошлую пятницу совершенно случайно столкнулись.

– Ай, забудь, – пристыженно бормочу я. – Я не собиралась… давай просто обо всем забудем, о’кей?

Нилл поднимается на ноги. Я жду, что он попрощается или молча развернется и пойдет наверх, дав самому себе обещание больше не целовать сумасшедших официанток.

Вместо этого он шагает ко мне и садится на корточки. Несмотря на темноту, у меня внезапно возникает ощущение, что он меня видит, словно какой-то скрытый прожектор светит мне прямо в лицо. Хотя Нилл не предпринимает попыток прикоснуться, я ощущаю его близость. Сильнее всего мне хотелось бы отстраниться. Сильнее всего мне хотелось бы прижаться к нему.

– Не знаю, как поступишь ты, но я ничего не забуду.

Понятия не имею, от чего шумит у меня в голове: это прибой или неожиданно участившийся пульс?

– И обещаю подумать о том, чего именно хочу.

Плавным движением он выпрямляется и теперь уже разворачивается и уходит в сторону улицы.

Фраза Нилла преследует меня, даже когда я сижу на диване в странно опустевшей квартире Дина и рассматриваю светлые участки на стене, где раньше висели постеры. Под ними стоят коробки, которые, наверное, уже перенес сюда Нилл.

Я принесла с собой молотый кофе, сахар и две кружки, с которыми Дин в данный момент крутится возле кухонного островка. Его квартира как минимум раза в четыре больше, чем моя, но на деле представляет собой единое помещение. Отделены только маленькая спальня и ванная комната, а кроме этого, нет даже коридора.