– Но все остальные не настолько глупы, чтобы демонстрировать это, взрывая чужую тыквину прямо посреди Однорукой улицы! Проследуйте с нами в штаб патрульных, мы вызовем ваших родителей.

– Это несправедливо, – проворчал Торус. – Предки запретят мне участвовать в скачках! Да ещё я пропущу съёмки на фото для «Магического вестника»!

Через несколько секунд дверь за ними закрылась. Потом колокольчики в виде напёрстков пропели свою мелодию снова, возвещая об уходе Тибальда и Марузы.

– Раз этот урод работает здесь, ноги моей больше не будет в этой лавочке! – выкрикнул Тибальд на прощание. – И мои родители тоже не придут!

– Аналогично! Грязный розга! – воскликнула Маруза.

Дверь снова закрылась, и Чарли с госпожой Кисточкой остались одни. Портниха вздохнула.

– Я не виноват! – снова вскричал Чарли, уже понимая, что сейчас произойдёт.

– Да, конечно, не виноват. Тем не менее из-за тебя у меня появились могущественные недруги. Это досадно, очень досадно. Мне жаль, но я не смогу тебя оставить, хоть ты и очаровательный паренёк. Угораздило же тебя рассердить сына судьи Денделиона, да заодно ещё и поругаться с семейством де Пурансов!

Чарли направил гнев, поднимающийся в его душе, в правый кулак.

– Успокойся, я не позволю тебе уйти вот так. Снимай свою шапку.

Чарли отпрянул.

– Я её не украду, уверяю тебя. Однако шапки-выручалки способны создавать лишь иллюзии. Смотри. – Она указала на кучку лоскутков, лежащую на полу.

– И всё же это не… – начал было Чарли.

Он не договорил, потому что узнал обрывки своего свитера и рубашки, в которые был одет изначально. Вздохнув, он стянул с головы шапку, мысленно приказав ей больше не поддерживать заклинание иллюзии.

В следующую секунду он оказался одет в лохмотья.

– Всё не так плохо, как я боялась, – изрекла госпожа Кисточка. – Очевидно, твоя шапка может создавать очень убедительные иллюзии. Сначала займёмся твоими ранами. – Госпожа Кисточка заставила Чарли сесть в кресло, потом принесла компрессы и спирт.

– А у вас нет другого, более волшебного средства для лечения? – удивился Чарли.

Щёки госпожи Кисточки вспыхнули стыдливым румянцем:

– Скажем так, другие средства довольно дороги… Разумеется, я бы к ним прибегла, если бы речь шла о серьёзных ранах, а не о простых царапинах. А это… Давай-ка залатаем твои штаны? Тебе повезло, что ножницы резанули их только раз. – Она поставила перед Чарли небольшую шкатулку для швейных принадлежностей, инкрустированную крошечной жемчей. Оттуда сразу же вылетела одна из иголок и принялась штопать брюки Чарли. – А вот верх восстановлению не подлежит. Я постараюсь подыскать тебе что-нибудь прикрыться. Ну-ка, посмотрим, какой у тебя размер?.. М-да, довольно широкоплеч. – И госпожа Кисточка скрылась в глубине магазинчика.

Штаны быстро заштопали. Чарли вспомнил о перчатке, павшей смертью храбрых в пылу сражения. Левый безымянный палец оказался срезан начисто. Чарли осторожно подобрал разрезанную вещицу.

– Послушай, ты не могла бы починить и её тоже? – обратился он к шкатулке.

Та немедленно принялась за работу. Вскоре безымянный палец был аккуратно пришит на место декоративным швом, и обновлённая перчатка на радостях принялась кувыркаться в воздухе.

– Не стоило её зашивать, – заметила госпожа Кисточка, возвращаясь в комнату. – Теперь эта пара с дефектом, и я не смогу никому её продать. В любом случае, эти перчатки всегда были слишком нахальными.

– А могу я забрать их с собой? В смысле, раз уж они всё равно вам мешали…

– Разумеется. Полагаю, для паренька из Святых Розог перчатки не будут лишними. Это очень тёплая пара, к тому же при необходимости меняет размер, приспосабливается к любым рукам. А теперь надень-ка вот это. Эти вещи у меня залежались, уже три года не могу их продать. Сшиты не по последней моде, но качественные. В них тебе будет тепло даже без шапки-выручалки.

Три минуты спустя Чарли был одет в толстую чёрную рубашку с воротником и шерстяную куртку ярко-синего цвета, расшитую галуном.

– А ты неплохо наварил за полдня работы, – ввернула госпожа Кисточка. – Если бы ты только знал, сколько стоит этот комплект!

Чарли, до последнего надеявшийся, что ему заплатят, неловко улыбнулся. Он снова надел шапку-выручалку, и его новые рубашка и куртка тут же исчезли, сменившись белым свитером из толстой шерсти. Госпожа Кисточка выглядела уязвлённой.

– Я вынужден воспользоваться шапкой, – попытался оправдаться Чарли. – Если я вернусь в Святые Розги в таком наряде, меня разденут ещё до завтрашнего утра. Я хочу сказать – отнимут и одежду, и шапку-выручалку.

– Конечно, – с сожалением в голосе согласилась госпожа Кисточка.

– Но обещаю вам, я непременно дождусь подходящей возможности показаться на людях в этой одежде. И всем буду говорить, что это вы её сшили. Жаль, что всё так получилось. Мне очень понравился ваш магазин.

Госпожа Кисточка вздохнула:

– Мне тоже жаль. Если бы всё сложилось иначе… Обязательно заходи рассказать, как у тебя дела, ладно?

Чарли кивнул, забрал перчатки и, помахав рукой, ушёл.

Небо с самого утра было затянуто тучами, но даже несмотря на это, чувствовалось, что световой день сократился. Вечер уже накрывал землю своей тенью. Пришла пора возвращаться в Святые Розги.

Чарли шагал по улицам торопливой походкой человека, движущегося к цели, надеясь, что не нарвётся на патрульных. Однако в этот час на улицах было холодно, и у патрульных, очевидно, имелись дела поважнее.

Чтобы вернуться к Мосту-Гусенице, Чарли нужно было пройти недалеко от плавучей гостиницы «Малыш», в которой они с Мангустиной ночевали во время осеннего шабаша. Подойдя к каналу, он обнаружил, что вдоль набережной стоят аккуратно пришвартованные баржи. На их фоне гостиница сразу выделялась благодаря зажжённым фонарикам и носовой фигуре в виде деревянного пирата; прямо сейчас пират был занят: заплетал свои деревянные волосы в косички.

Чарли заколебался. Убегая из Тэдема, они с Мангустиной бросили здесь часть своих вещей. А вдруг Марьяна, хозяйка гостиницы, их сохранила?

Он неуверенно помахал рукой носовой фигуре, потом ступил на понтон, ведущий к барже. Внутри Марьяна встретила его смущённым взглядом:

– Хм, добрый вечер. Если ты ищешь работу, то у меня уже есть Клёпа, меня она полностью устраивает, и одной помощницы мне вполне достаточно.

– Я пришёл не за этим, но спасибо, что спросили.

– Твоя тряпка не с тобой?

– Тряпуля… Не знаю, применимо ли к половой тряпке слово «умерла», но её разрубили надвое. Всадник.

– О! Мне очень жаль, мой сладкий. – Последовала пауза, потом хозяйка баржи тихо спросила: – Слухи правдивы? Всадник и впрямь мёртв?

Чарли просто сказал:

– Вероятно. – Потом добавил: – Мы с Мангустиной оставили у вас свои вещи. Можно я их заберу, если вас это не затруднит?

Марьяна тут же нахмурилась:

– Ага, вы оставили у меня свои вещи! В номере, который вы заблокировали, даже