Третья кнопка, у обычных сигнализаций служащая для обнаружения автомобиля, например, в сугробе, на парковке супермаркета или во дворе, если случайно забыл, где удалось припарковаться, включала вместе с током звуковые эффекты. Вот на нее-то Ворон и нажал, благоразумно отойдя от автомобиля на шаг. Со стороны это, должно быть, выглядело как окончательный сбой вестибулярного аппарата, а возможно, и нет, но Ворону было уже не до самодеятельности. Станиславский, конечно, не поверил бы в его опьянение, но Константина Сергеевича в данный момент на парковке в Серпухове взяться не могло.

«Хонда» приветственно мигнула габаритками и ближним светом, подала «голос» и клацнула замками на дверях. Пожалуй, имейся у нее хвост, обязательно завиляла бы. Некто метнулся к Ворону, тот ускользнул с траектории атаки в последний момент, не забыв выставить ногу. Двери «Хонды» откровенно было бы жаль, будь она стандартной моделью, однако «Энтерпрайз», после того как с ним поработали знакомые техники, мог бы выдержать и «поцелуй» КамАЗа без существенного вреда для краски и формы. Жаль, не для того, кто сидел внутри: однажды Ворон уже ставил в машину стекла из «витринки» и дорого поплатился за это – одним из близких друзей, которых у него имелось не столь и много.

Парень в серой спортивной куртке, рваных черных джинсах и коричневых кроссовках с кислотного света подошвами влетел в дверцу обеими ладонями и вскрикнул. Рука подломилась, потому с кузовом «Хонды» он соприкоснулся еще и плечом, а затем вопреки всем законам физики отлетел обратно, будто срикошетив, и мешком с навозом рухнул на асфальт. Сравнение возникло не на пустом месте, хотя кони в отличие от людей не являлись всеядными и соответственно их фекалии воняли не столь отвратно. Ворон скривился и отступил на пару шагов. Ветер услужливо отнес вонь в другую сторону. Разноцветные отблески гирляндных огней плясали на гладко выбритом затылке. Больше никаких мало-мальски приметных деталей внешности парень не имел.

Ворон не стал бы прикасаться к лежащему, даже окажись тот Мастером или самим внезапно помолодевшим профессором Сестринским. Он осмотрелся, но не заметил ничего, способного служить нападавшему оружием. Качком Ворон никогда не выглядел, но переть на него с голыми руками, не прихватив с собой даже дубинки, давно никто себе не позволял.

– В подобном ночном нападении есть нечто унизительное и обидное, – заметил он, – а потому я просто наплюю и уеду.

Ничего: сегодня недостаточно холодно, чтобы замерзнуть на улице, да и очнется парень довольно скоро. Эффект от встречи с кузовом «Хонды» был сравним с ударом электрошокера «Оса». Последствия для среднестатистического организма варьировались от минимального урона, дающего боль в мышцах, слабость и головокружение, до максимального, приводящего к потере сознания на десять-двадцать минут.

Спина парня равномерно поднималась и опускалась, а значит, волноваться о нем не стоило. Грабитель был жив и благополучен, насколько это, конечно, возможно в обосранных штанах.

– Ну, бывай, – ввернул Ворон прощание, которым несколько минут назад одарил его «собеседник», обошел «Хонду», снял защиту и залез в салон со стороны пассажирского сиденья. Места в салоне имелось предостаточно, и перебраться на водительское кресло не составило ни малейшего труда.

Автомобиль неслышно заблокировал двери, мягко тронулся с места и принялся набирать скорость. Ворон вырулил на улицу. По бокам замелькали многочисленные темные окна и редкие светящиеся. Мигающий зеленый Ворон проигнорировал, прибавив газу и то ли промчавшись через перекресток под последний луч разрешающего сигнала, то ли все же проскочив на желтый. Все равно пешеходов, желающих перейти улицу, на тротуарах не имелось.

«Если все же не успел, а на столбе притаилась одинокая камера, номер все равно не зафиксируется», – подумал Ворон.

Помнится, они веселились всем собранием, когда на одной из летучек Верин рассказывал о побочной способности «креста» – очередного нового артефакта, найденного в Зоне с месяц назад, – «отводить глаза» видеокамерам.

Артефакт получил такое название из-за формы, которую приобрели два карандаша, то ли спаявшиеся, то ли склеившиеся посредине. Официально «крест» мог найти применение в медицине как эффективный и не вызывающий побочных эффектов анальгетик. Для аллергиков обещал стать просто-таки незаменимым средством.

Лабораторией он был признан неопасным, а потому вопреки технике безопасности Верин, перевозя «крест», просто сунул его в «бардачок». Каково же было его удивление, когда, проезжая через КПП, он был остановлен родной службой безопасности. Сам новый начальник прибежал словно ошпаренный, а он в ИИЗ слыл мужиком крутым, и Ворон даже однажды ощутил на своей шкуре правдивость этого.

Когда тот только приступал к своим обязанностям, Шувалов предложил опробовать новую защиту института. Ворон и опробовал – на себе, – все равно хотел проверить, сможет ли взять штурмом почти родные стены. Он выиграл бы, если б добрался до кабинета Шувалова и вытащил из верхнего ящика стола ручку с золотым пером.

Электрический ток по периметру стены ради чистоты эксперимента отключили, но охрана была предупреждена (чтобы палить не начали и никого на уши не подняли, а заодно и следили в оба). Охрана-то – да, а вот новый начальник безопасности – нет.

Приключение получилось веселым. В результате Ворон все-таки добыл ручку и относительно благополучно забаррикадировался в кабинете, а также заработал трещину в ребре, которую впоследствии довольно долго лечил. Серьезный разговор с начальником службы безопасности случился через неделю, перетек в примирение и благополучно продолжился общей попойкой, на которой, кроме них, присутствовал и младший научный состав во главе с Вериным. Пожалуй, именно это обстоятельство спасло последнего от серьезных разбирательств, и за пренебрежение техникой безопасности ему даже выговор не влепили.

Разговор свелся к следующему.

«Так он же безопасный», – оправдывался Верин.

«У меня камера машину каким-то фантомом светящимся отобразила», – поглядывая на начальника службы безопасности, утверждал охранник и указывал на фотографии.

«Вот что крест животворящий делает!» – узрев их, хмыкал Верин.

«Выпорю, – обещал начальник. – Если сейчас же не побежишь к своим, не проведете исследования и не впишете дополнительные возможности, куда надо, то бить стану не просто ремнем, а армейской пряжкой. Со звездой».

После того случая к Верину надолго пристала кликуха Иван Васильевич. Начальник службы безопасности окончательно доказал, «кто в доме хозяин», а Ворон немедленно достал подобные артефакты для себя и Дениса, после чего забыл о гаишниках и любых их проявлениях как о ночном кошмаре.

Нападение, произошедшее на парковке, Ворон выкинул из головы уже минут через пять. Тело действовало само, и вождение не мешало думать. Дорога оставалась пустынной, а после выезда из города еще и запущенной, благо, улучшенная подвеска «Хонды» и амортизаторы чихать хотели на неровности и «облезлый» асфальт.