– Ну, мне это не грозит, – заверила его Рейвен. – Вы слишком стары, чтобы ухаживать за мной.

Князь Драко улыбнулся:

– Это удар по моему самолюбию.

– Сомневаюсь, что он был болезненным для вас.

– Хотите сказать, что я самоуверен, – рассмеялся князь.

Вальс закончился, и Драко проводил Рейвен к ее мачехе, беседовавшей с красивой молодой женщиной.

– Драко, дорогой, – пропела герцогиня Инверари, – я хочу познакомить вас с графиней ди Салерно. Покойный муж Катерины был итальянцем, но сама она уроженка Москвы.

Князь Драко склонился над рукой графини.

– Странно, что мы никогда не встречались, графиня.

Она наградила его теплой улыбкой.

– Мое счастье мне иногда изменяет, – промолвила графиня и, не говоря больше ни слова, удалилась.

Князь Драко проводил ее взглядом. На губах у него заиграла улыбка, и он последовал за графиней.

– Я знала, что Драко заинтересуется ею, – сказала герцогиня Инверари.

– Может, ты и права, Рокси, – произнес герцог, – но, похоже, графиню князь не заинтересовал.

Герцогиня взмахом руки отмела слова мужа.

– Графиня ди Салерно – блестящий стратег.

Наблюдая за реакцией князя и слушая свою мачеху, Рейвен получила еще один бесценный урок. Уверенность решает все, когда имеешь дело с джентльменами. А сами они, очевидно, получают удовольствие от страданий.

Рейвен обвела взглядом зал, высматривая Александра. Он с решительным видом как раз направлялся к ней.

– Мисс Рейвен? – Князь Лайкос, теперь уже другой кузен братьев Казановых, предложил ей руку. – Потанцуем?

– С удовольствием. – Рейвен приняла его руку, торжествуя победу, поскольку заметила на лице Александра досаду.

Но блаженство ее длилось недолго. Когда она увидела его танцующим с Синтией Кларк, в сердце вспорхнула тревога.

Следующий танец Рейвен танцевала с князем Гюнтером, третьим кузеном братьев Казановых. Александр отвечал тем же. Теперь он танцевал с Лавинией Смит. Потом Рейвен получила приглашение от князя Виктора Казанова. Вальсируя с ним, она пробегала глазами по лицам. Но Александра нигде не было видно.

Вернувшись к своей мачехе, Рейвен обнаружила, что ее сестры куда-то исчезли. Уже не первый раз в жизни она пожалела, что у нее нет сестры-близнеца. Тогда сейчас не пришлось бы стоять здесь, зная, что она бросается всем в глаза. Хотя Фэнси и Белл сделали все, чтобы она чувствовала себя частью их компании, обе на время ушли со сцены.

– Рейвен Фламбо! – К ней подошел Каспер Уингейт.

– Да? – Она надеялась, что барон не собирается приглашать ее на танец.

– Я хотел узнать, как себя чувствует Белл.

Рейвен выгнула бровь.

– Зачем?

– Я знаю, вы мне не верите, – сказал барон, – но я глубоко обеспокоен здоровьем вашей сестры.

– Вы правы, – сказала Рейвен. – Я вам не верю.

– Хочу исправить свою ошибку.

– Что вы имеете в виду?

– Я уговорил мать дать согласие на наш брак с Белл и хочу сообщить ей об этом.

– Белл уехала отдохнуть, – сказала Рейвен. – Впрочем, вряд ли она захочет вас видеть.

– Я ее очень обидел, – с виноватым видом произнес Каспер.

– Напротив, уважили, поскольку Белл никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас, – солгала Рейвен, наградив барона невинной улыбкой. – Она рассматривает новое брачное предложение.

– От кого? – спросил барон.

– Пока это тайна, – ответила Рейвен. – Но на вашем месте я поискала бы себе другую невесту. С менее высоким статусом, чем сказочно богатая дочь герцога.

Барон побагровел от гнева.

– Я должен знать…

– Приглашаю вас на танец, – сказал Александр. Рейвен приняла его руку.

– Счастливого вам вечера, Каспер, – сказала Рейвен.

Александр положил ей руку на талию и закружил в вальсе.

Рейвен чувствовала себя словно во сне. Это была настоящая сказка, в которой существовали только Александр и музыка. Весь остальной мир померк.

– Что хотел барон? – спросил Александр.

– Уингейт передумал и снова хочет жениться на Белл, – ответила Рейвен. – Его мать, видимо, решила, что очень даже неплохо породниться с моим отцом.

Александр кивнул. Когда музыка кончилась, он проводил Рейвен к ее мачехе.

– Добрый вечер, ваша светлость, – приветствовал он ее.

Герцогиня Инверари улыбнулась ему.

– Приятно видеть вас рядом с вашим дедушкой, милорд.

– Спасибо, ваша светлость, – сказал Александр и повернулся к Рейвен: – Надеюсь, вы удостоите меня чести станцевать с вами еще один танец?

Рейвен изобразила на лице сожаление.

– Прошу прощения, но у меня нет ни одного свободного танца до конца вечера.

Александр, прищурясь, посмотрел на нее.

– Что ж, тогда в другой раз, – сказал он и пошел прочь.

– Браво, моя дорогая, – пропела герцогиня. – Мои уроки идут тебе на пользу.

Рейвен ухмыльнулась:

– Я счастлива иметь такую мудрую мачеху.

– Будь здорова, дитя мое. И удачи тебе.

Кряк-кряк. Кряк-кряк. Кряк-кряк.

Он любил свое кресло-качалку, ритмичные движения которого действовали на него успокаивающе, навевая воспоминания о детстве.

Следуя собственному ритму, его длинные пальцы сплели три пряди волос в одну толстую косу. Скрепив один ее конец алой лентой, он изучил свое рукоделие.

Алые ленты для алых леди[5]. Он хихикнул и взял другие три пряди, которые нужно было заплести в косу.

Мать говорила ему, что все женщины шлюхи. Он должен был наказать шлюх, которые соблазняли его.

Кряк-кряк. Кряк-кряк. Кряк-кряк.

Закончив одеваться, Белл заправила за уши волосы и подошла к окну. Снаружи доносился божественный аромат цветов, серенады пернатой капеллы, прятавшейся в деревьях. Пение жаворонков предвещало прекрасное утро. Ворковали голуби, пронзительно кричали синие сойки, чирикали воробьи, порхая с ветки на ветку.

Это многоголосье контрастировало с тишиной в коттедже. Мик еще спал.

Даст Бог, у него восстановится зрение. Но Белл очень боялась потерять Мика. Хоть бы оказалось, что он не женат. Но вряд ли такое возможно. Он слишком красив. И не только. У него много достоинств.