

Короче, когда я вскочила, немытая, нечесаная и голодная, то уже опаздывала. Чертыхаясь, поставила вариться кофе, а сама побежала в ванную. Быстрый душ, выскочила прямо к убегающему кофе, ничего, сойдет. Вырубив газ, понеслась к гардеробу, и вот тут впала в ступор. У меня не было чёрных вещей. Априори. Никогда не любила темные цвета, не любила и не покупала.

Зарычав, стала рыться в ящике, выкидывая содержимое на пол, потом соберу. Нашла черную блузку с коротким рукавом на пуговицах и старые серые брюки. На улице правда обещали жару, ну да ладно, потерплю. Нацепив одежду, поспешила в кухню, заплетая волосы в косу, мыть и сушить голову уже некогда. Налив кофе и разбавив молоком, сделала глоток и вздохнула, закрывая глаза. Ладно, немного опоздаю, ничего страшного.

Телефон на столе издал громкую вибрацию, от неожиданности я резко вздрогнула, подскакивая на месте, кофе выплеснулся из чашки и залил брючину. Я нецензурно выругалась, отставляя чашку и пытаясь стянуть брюки. Да что за утро такое?!

— Так, ладно, — вернулась к шкафу, — что-то еще должно быть непременно.

Единственное темное — короткая клешеная юбка до середины бедра. Застегнув пояс на талии, заправила внутрь блузку и осмотрела себя в зеркало. Совершенно не то.

— Да и черт бы с вами, — схватив телефон и сумку, понеслась по лестнице вниз. Смс было от Дани, интересовался, приеду ли я.

— Да еду, еду, — буркнула, отбрасывая телефон на соседнее сиденье.

Мест возле кладбища, конечно, не оказалось. Сделав круг, я бросила машину на другой стороне и в прямом смысле слова побежала к ограде. Не то чтобы я так горела желанием попрощаться с Матвеевым, он уже умер, и вряд ли мое присутствие ему вообще сыграет какую-то роль, но если я приеду совсем к концу, то будет неприлично. Лучше бы тогда вовсе не появлялась. Да и Данька вон нервничает.

Еще несколько минут я бестолково топталась по дорожкам, пока добрый дяденька из работников не показал, куда двигать. Свернув на очередной дорожке увидела чуть впереди внушительную толпу народа, а поодаль прямо на моем пути стоял Петренко, закуривая. Убрал зажигалку, одновременно поднимая голову, да так и застыл, даже сигарету не вынул изо рта. Окинул меня взглядом с головы до ног и уже явно приготовился отпустить очередную шуточку, но я была не в том настроении.

— Даже не начинай, — кинула хмуро, проходя мимо него и цепляя на глаза солнцезащитные очки.

Даньку я увидела сразу, они с женщиной на вид около сорока стояли возле самой могилы, в которую как раз опускали гроб. Так, прощание я пропустила, ну и хорошо. Не представляю, как это подойти к мертвому человеку, что-то ему говорить, а то еще и целовать в лоб. Ужас какой. То есть, наверное, когда тебе человек был дорог, то это нормально, но не в моей ситуации точно. Большинство были как и я в темных очках, так что сложно сказать, кто тут скорбит, а кто пришел из вежливости. Вот Петренко точно не скорбит, смылся покурить, не мог дождаться окончания?

К Даньке я решила не пробиваться, только народ взбаломучу, пристроилась позади всех в сторонке, пытаясь прийти в себя после утреннего забега.

Осмотрелась по сторонам, стараясь делать это не очевидно. Рядом никого не узнала, да впрочем, и кого? Эдика только, так он бугай здоровый, отсюда вижу его голову в первых рядах. Надо бы с ним поговорить сегодня.

— Ты выглядишь так, словно из стрип-клуба прибежала, — услышала слова на ухо и вздрогнула.

Петренко умеет удивительно тихо подкрадываться. Правда теперь я ощущала его близость всем телом, хотя он и не касался меня, но стоял в считанных сантиметрах.

Повернув голову, приподняла очки, взглядом демонстрируя, как я отношусь к его словам. И добавила, возвращая их на место:

— И не надо прижиматься, тут вроде много места.

В следующее мгновение мне на талию легли сильные мужские руки, а голос так же на ухо проговорил:

— Я еще не прижимался.

Я нервно огляделась по сторонам, быстро освобождаясь от объятий. Повернувшись, прошептала:

— У тебя совесть вообще есть? Мы на похоронах.

— Рад, что мы все же перешли на ты.

Что? Перешли? Точно, я даже и не заметила. А, и черт с ним.

Качнув головой, развернулась и сделала шаг в сторону, надеясь, что вся эта сцена не стала достоянием общественности. Некрасиво все-таки. А совести у него точно нет, можно было и не спрашивать.

Наконец все закончилось, толпа нестройно потянулась к дорожке на выход, я пробралась к Даньке.

— Привет, — обняла его, — извини, что опоздала. Ты как?

Он пожал плечами, резко стерев скатившуюся из-под темных очков слезинку.

— Пока не понял. Все странно как-то. Спасибо, что приехала, Кать. А, познакомься, это моя мама, Анна Николаевна. А это Катя, я тебе про нее рассказывал.

Ну вот, я так и решила, что она мать. Хотя на свой возраст точно не тянет, вон какая стройняшка и ухоженная вся. Меня окинула быстрым взглядом, выдавив улыбку. Я ответила тем же.

— Кать, подвезешь нас до кафе? — спросил Данька.

— А где твоя машина?

— Не смог сесть за руль, нервничал очень. На такси приехали. Ты же останешься на поминки?

И даже за руку взял. Я в принципе и так собиралась, но тут прямо точно не отказать было бы.

— Конечно, подвезу, идемте.

Мы замыкали шествие, чуть впереди я увидела Эдика.

— Я сейчас, — сказала Даньке, — машина, если что, за углом, негде было припарковаться. Вот ключи, — вложила ему в руку ключ и быстренько дернула вперед, пока он не начал задавать вопросов.

Эдик в темной футболке и джинсах выглядел немного странно, до того я привыкла к строгому его виду.

— Привет, — сказала, поравнявшись, он бросил хмурый взгляд. — Можем мы с тобой переговорить?

— О чем? — мужчина усмехнулся.

— О Матвееве, конечно, — поймав его очередной хмурый взгляд, поинтересовалась: — Ты же не считаешь до сих пор, что это я его убила?

До сих пор. Как будто не три дня прошло, а три года. Эдик многозначительно пожал плечами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍