Я медленно кивнула, подавляя разочарование. Он подошел ко мне, быстро поцеловал и ушёл.

Я прикусила губу, прогоняя боль. Это был мой день рождения.

Я выскользнул из кровати, потянулась за мобильником и увидела сообщение Джианны. Как только она увидела, что я в сети, зазвонил телефон. Поговорив с Джианной, Фабиано и Лили, я почувствовала себя лучше и оделась.

Я знала, что Луке нужно позаботиться о делах семьи, если он хочет быть хорошим Капо, и все же мне было интересно, забыл ли он вообще о моем дне рождения. Я спустилась вниз, где за стойкой сидел Ромеро. Заметив меня, он улыбнулся и встал.

— С Днем рождения, Ария.

Я ответила ему слабой улыбкой, и выражение его лица еще больше смягчилось.

— Лука вернется, как только закончит.

Я пожала плечами и налила себе кофе. Одиночество нахлынуло на меня. У меня не было друзей в Нью-Йорке. Как жена Капо, люди в нашем кругу не относились ко мне как к нормальному человеку, и я не могла дружить с посторонними. Проглотив эмоции, я сделала глоток кофе.

Лифт звякнул, и Ромеро встал передо мной, но расслабился, когда Марианна вошла, неся торт. Ее темно-серые волосы были, как обычно, стянуты сеткой, а платье облегало ее пухлое тело и пышную грудь. Ее материнское лицо расплылось в широкой улыбке, и, поставив торт, она крепко обняла меня.

— С Днем рождения, бамбина. Я испекла для тебя миндальный торт. Лука сказал, что это твое любимое.

Она нахмурилась, глядя на Ромеро.

— Кстати, где он?

— Дела, — просто ответил Ромеро.

Марианна не задавала вопросов.

— Лука попросил тебя испечь торт?

— Он так и сделал.

Марианна отрезала три куска торта, затем достала тарелки, протянула их Ромеро и мне и оставила одну себе. Я должна была признать, что торт был лучшим, что я ела за очень долгое время. Марианна была богиней на кухне.

Марианна коснулась моей щеки.

— У тебя грустный вид. Почему бы тебе не пойти и не повеселиться с Ромеро?

Я хотела провести день с Лукой, но так как этого не должно было случиться, я кивнула. Ромеро повел меня обедать в хороший ресторан, а потом я пошла в «трофейную жену» и потратила тысячи в «Центурии-21», моем любимом универмаге на Манхэттене. Мы вернулись в пентхаус после быстрого ужина в маленьком бистро. Я не стала доставать новую одежду из сумок, вместо этого схватила шерстяное одеяло и книгу и направилась на террасу, где свернулась калачиком на стуле. Ромеро не присоединился ко мне, вероятно, уловив мое мрачное настроение. Я позволила своему взгляду блуждать по горизонту, несколько слез выскользнули, я подтянула ноги и крепко обхватила их руками.

Звук открывающейся двери привлек мое внимание к французским окнам, и Лука вышел на террасу, его лицо исказилось от сожаления, когда его глаза остановились на моем лице. Я быстро вытерла слезы и встала, но Лука схватил меня и поцеловал. — С Днем рождения, принцесса. Жаль, что я не мог провести день с тобой.

— Ромеро отвлек меня, — сказала я, слегка пожав плечами.

Лука покачал головой.

— Этого недостаточно. — он отнес меня в спальню. Мои глаза остановились на кровати. На нем лежал букет белых роз и сверток. Я улыбнулась и поцеловала Луку в шею, прежде чем он опустил меня на землю. Я понюхала розы, взяла сверток и развернула его. Внутри оказалась красная бархатная шкатулка, которую я открыла. На серой подушке лежал браслет из розового золота. Девятнадцать бриллиантов были вставлены в гладкую розово золотую поверхность.

— Поверни его, — тихо сказал Лука.

Я сделала, как он сказал и нашла слова, выгравированные на внутренней стороне браслета.

В самый темный час ты — мой свет.

Сглотнув, я посмотрела в теплые глаза Луки. Он схватил рубашку, натянул ее через голову и обернулся. Я застыла, когда увидела новую татуировку на его лопатке, зеркально отражающую татуировку Фамильи. Кожа все еще была красной.

Я начала читать замысловатые черные чернильные буквы.

Я пойду туда, куда идешь ты, какой бы темной ни была дорога.

Слова, которые я сказала Луке вскоре после нашей свадьбы. Он помнил их. Я глубоко вздохнула, сжав губы, но не плакать было проигранной битвой. Две татуировки по обе стороны сердца. Лука повернулся и подошел ко мне, вытирая слезы. Он прижал мою ладонь к своей фамильярной татуировке над сердцем.

— Моя клятва была первой, но слова на моей спине значат больше.

Я сглотнула. Он не должен был говорить ничего подобного. Для человека, семья на первом месте, а для Капо тем более. Я кивнула и коснулась губами его губ.

— Эти слова у тебя на спине, я серьезно, Лука. Я последую за тобой куда угодно. Твоя темнота меня не пугает. Я люблю тебя, твою силу и верность, твою нежность и заботу. Я люблю твою нежную сторону, но так же сильно я люблю твою темноту. Я буду любить тебя в твой самый темный час, я буду любить тебя, даже когда ты слаб, и если тебе нужно, чтобы я была твоим светом, я буду. Я люблю каждую частичку тебя, Лука.

Он прижал меня к груди, и я так же крепко его обняла. Его любовь была величайшим даром.

Лили и Джианна приехали в гости в апреле. С того момента, как я увидела джанну, я знала, что что-то не так, но у нас не было возможности поговорить до вечера, когда Лука и Маттео ушли по делам, а Ромеро был занят игрой в Скрэббл с Лили.

— Ты что-то задумала, да? — спросила я ее, когда мы наслаждались видом на Нью-Йорк с террасы на крыше.

Джианна ответила не сразу, что было для нее необычно. — Я не могу этого сделать, Ария. Я хочу выйти. Из этого мира. Из моего брака. Просто, чтобы это все прекратилось.

Я подозревала что-то об этом, но теперь, когда она высказала это вслух, беспокойство и страх захлестнули меня.

— Ты хочешь сбежать?

— Да.

— Ты уверена?

Джианна искоса взглянула на меня. На ее лице не было и намека на сомнение.

— Абсолютно. С тех пор, как братва напала на особняк и я увидела, на что способен Маттео, я знала, что должна бежать.

— Ты ведь знаешь, что дело не только в Маттео? Он не хуже любого другого человека.

Маттео может быть забавным и очаровательным. Я была уверен, что они с Джианной будут счастливы, если она позволит себе впустить его, но я