— А что я, по-твоему, зря туда плыву, — усмехнулся довольный Леха, продолжая разговор.

Он стоял, облокотившись на кормовое ограждение неподалеку от моряка, управлявшего рулевым веслом, — завтра уже будем на месте, и с ходу начнем штурмовать.

— Большой город? — не отставал Токсар.

— Меньше Тиры раза в три, но по местным меркам большой, — нехотя ответил адмирал, — стены высокие, гавань широкая. В прошлый я раз там греков видел. Так что если мы по случаю там кого-нибудь из них запечатали, то могут и против нас повоевать.

— Ничего, — отмахнулся бывший главный артиллерист, — мы уже греков бить и на воде научились. Справимся.

— Это верно, — согласился адмирал, которого уже захватил дух предстоящей авантюры.

Заночевали на «своем» берегу, приняв меры предосторожности. Точнее, близко к «своему» берегу, где уже могла запросто появиться конница противника. В этих местах было немало лесных островков, и когда адмирал заметил один из таких архипелагов, состоявший сразу из пяти небольших, поросших лесом, островов, то немедленно приказал занять их. Здесь можно было отразить любое нападение.

И эта ночь прошла спокойно. Утром Ларин приказал выступать. К исходу вторых суток скифский флот обогнул очередную излучину реки и на ее дальнем конце адмирал узрел знакомые очертания города, окруженного каменной стеной. Чуть ближе он обнаружил пять греческих триер, встречавших его на подходе к Тернулу. Город при ближайшем рассмотрении оказался не таким уж большим. В первый раз Ларин не все успел разглядеть и теперь пришел к выводу, что он не в три, а раз в пять меньше Тиры. В общем, на крупный торговый порт никак не тянул, хотя имел все необходимые признаки.

За греческими триерами выстроилось в ряд семь бирем. А в обширной гавани, где виднелись торговые корабли, происходило движение. Похоже, оттуда собиралось отплыть еще несколько мелких суденышек, чтобы принять участие в обороне города.

При виде Тернула Леха невольно вздохнул. Где-то в этой гавани сгинул его верный сотник Гнур со своими солдатами. Чуть в стороне Ларин заметил дорогу, начинавшуюся у ворот Тернула и исчезавшую в лесу. По ней он тогда ехал в Урканак, на встречу с предателем Иседоном. По ней же хотел и сейчас немедленно туда отправиться, чтобы вернуть должок за себя и своих погибших людей. Круг замкнулся. Но ему мешали сделать это корабли, преградившие путь. Для начала следовало их уничтожить. И Леха ощутил в себе быстро закипавшую ярость.

— Вас то мне только и не хватало, — пробормотал он, разглядывая триеры греков, готовившиеся к атаке.

Сделав шаг вперед, Леха вскинул руку и прокричал, так, чтобы его услышали все, кто находился на корабле.

— А ну, бойцы, покажем этим греческим недоноскам, кто здесь должен быть хозяином! Пусть знают, что скифы теперь сильны и на море. Кораблям выстроиться в линию. Баллисты, превратить эти посудины в решето!

Токсар передал приказы с флагманской триеры на остальные, которые немедленно начали перестроения, вытягиваясь в одну линию между берегами, благо ширина реки здесь позволяла. Берега, как заметил Ларин, осмотрев место предстоящего сражения, у города были высокие и обрывистые. «Знали где строить порт, суки, — мысленно напрягся Леха. — Рядом десант не высадить. Только прямо на пристань. Ну ничего. Нам и пристани хватит. А город этот я возьму и сожгу. И стены каменные не помешают».

Между тем греки сами пошли на сближение, рассчитывая на свою выучку в бою против превосходящего по силам противника, и вскоре началась дуэль артиллеристов. В воздухе засвистели первые ядра. Скифы открыли стрельбу раньше, но греки оказались более меткими. Одно из пущенных ими ядер уложило наповал командира морпехов флагманской триеры, который только что отошел от Ларина с докладом о готовности к бою. Другое ядро с треском снесло часть бортового ограждения вместе с закрепленными на нем щитами.

«Отличное начало, — еще больше разозлился Леха, глядя, как бойцы убирают с палубы изуродованное тело своего командира и еще двоих моряков, оказавшихся рядом — так я половину солдат потеряю, еще током не вступив в бой».

— Токсар! — рявкнул он на стоявшего рядом помощника, — что-то твои солдаты разучились метко стрелять. А ну, немедленно докажи мне, что я ошибаюсь, или я сам казню расчеты баллист, не дожидаясь, пока их убьют греки! Ты забыл, как учил тебя Иллур?!

При этих словах вздрогнул даже храбрый Токсар. Лехе удалось нагнать на него страху воспоминаниями о скором на расправу царе скифов. Хоть сам он и не собирался никого казнить. Спустя всего несколько минут Ларин увидел результат своего внушения.

Токсар лично сбегал на палубу к артиллеристам и, размахивая руками, быстро объяснил, что с ними будет, если они немедленно не поразят корабль противника. Оглянувшись на грозного адмирала, взиравшего на них с высокой кормы, солдаты всех трех установленных на палубе баллист зарядили свои орудия ядрами и, прицелившись, отправили их в полет. Два из трех сразу же угодили в цель.

Ближайшая к «Ойтосиру» греческая триера, на палубе которой было полно морпехов, получила попадание в носовую часть, а мгновением позже ядро угодило в самую гущу солдат. Вопли, раздавшиеся оттуда, донеслись даже до слуха скифского адмирала. И это была для него сейчас самая сладкая музыка. Третье ядро ушло в перелет и упало в воду позади быстро перемещавшегося корабля. Однако следующий залп с борта «Ойтосира» превратил в кровавую кашу еще десяток греческих пехотинцев, проделав также пробоину в высоком борту триеры. Перестрелка на соседних кораблях шла примерно по такому же сценарию.

— Вот это дело, — кивнул Леха, бросив взгляд на появившегося рядом Токсара и сменив гнев на милость, — а то я уже подумал, что былая выучка тобой забыта.

— Я помню уроки Иллура, — хмуро проговорил воин, — они не прошли для меня даром.

— Теперь вижу, — подтвердил Ларин, вглядываясь в общую картину боя, разыгравшегося в вечернее время у самых берегов Тернула.

Адмирал, облаченный в длинный чешуйчатый панцирь, перетянутый на поясе кожаным ремнем, обратил внимание, что греки изо всех сил старались приблизиться как можно быстрее к линии кораблей скифов, чтобы выйти из под обстрела. Проигрывая в количестве метательных орудий пристрелявшимся скифам, они надеялись на то, что в «личной встрече» с применением таранного удара окажутся удачливее. Леха был удивлен, что греки остались защищать этот город своих союзников без особой надежды на победу, а не убрались восвояси по одному из свободных рукавов Истра. Впрочем, если боги примут их сторону и пошлют им несколько удачных таранов подряд, то силы могли почти сравняться, ведь скифский флот был едва ли вдвое крупнее.

И вот артиллерийская дуэль закончилась. Эскадры приблизились друг к другу почти вплотную. Капитаны судов уже наметили свои жертвы. Леха еще раз быстро окинул внимательным взглядом «Ойтосир». Корабль с выученным экипажем делал свое дело, словно отлаженный механизм. Повинуясь сигналу гортатора,[5]гребцы методично погружали весла в воду, и «Ойтосир», разрезая волны тараном, летел по волнам на встречу противнику.