и шептала: — Если для тебя все это… лишь игры, пожалуйста… уйди. Я не хочу, чтобы ты… лишь пользовался. Пойди к другим омегам…

— Угомонись, — он сжал мои запястья и убрал ладони от лица. Прижал руки к кровати. — С хрена ли ты выискиваешь проблемы, которых нет? Я сказал, что не пойду к другим омегам.

Я разомкнула губы, но ничего сказать не смогла. В глубине души понимала, что и правда, наверное, повела себя, как истеричка. Да, Брендону не следовало позволять другим омегам прикасаться к нему, но… он же сказал, что их рядом с ним больше не будет.

И это его первые отношения. У меня они тоже таковыми являлись. Как минимум, нам просто следовало хотя бы разговаривать. Ставить рамки. Обсуждать их. Я должна была сказать, что для меня такое неприемлемо, но я сразу решила все оборвать. Хотя это те омеги его трогали. Сам Брендон к ним не прикасался.

Сознание плавилось, но я ощутила себя самой настоящей истеричкой. Причем настолько сильно и явно, что мне даже физически стало плохо. Я и так была неполноценной омегой. Замухрышной и непонятной, но Брендон все же предложил мне отношения, а я, вместо того, чтобы правильно себя показать, стала устраивать скандалы. Мне не следовало это делать.

Опять-таки, глубоко в душе я понимала, почему повела себя так. Довериться Брендону тяжело.

В сознании вспыхнуло воспоминание о том, как я пару лет назад подошла к Брендону. Хотела поздравить с днем рождения и, просто, чтобы произнести ему пару фраз, мне пришлось собрать всю свою смелость, а он посмотрел на меня и безразлично сказал «Свали».

И это один из множества случаев. Причем, самый безобидный.

Навряд ли от такого человека ждешь симпатии. Понимаешь, что она вообще невозможна.

Поэтому, у меня в голове стоял барьер, из-за которого я боялась. Но именно из-за него сейчас ненавидела саму себя. Из-за этой боязни я могу испортить все. Я уже сейчас это делала.

— Успокоилась? — спросил Брендон, пальцами поддевая мой подбородок. Сжимая его и заставляя запрокинуть голову.

— Да… — произнесла на выдохе.

— Отлично, — альфа наклонился и губами прикоснулся к скуле. К тому самому месту, где всего лишь мгновение назад был его большой палец. Короткий поцелуй, но переворачивающий весь мой внутренний мир наизнанку. Хотя бы потому, что я больше не сопротивлялась. Лежала под Брендоном и пальцами сжимала покрывало. Сильно. До онемения и даже легкой боли. Таким образом пытаясь хотя бы частично сохранить рассудок несмотря на его поцелуи, которые сначала обожгли кожи на скуле, а потом опустились ниже. К шее, а затем и к ключицам.

— Тебе… тебе не странно все это? — я сразу и не поверила в то, что решилась задать этот вопрос. Или нет, у меня бы на такое никогда не хватило смелости. Наверное, я просто потеряла рассудок и в этом сумбуре произнесла мысли вслух, о чем сразу же пожалела. Щеки покраснели и я была готова сгореть от той неловкости, которая начала меня пожирать.

— Что именно? — Брендон поднял на меня взгляд, при этом оставляя очередной поцелуй на ключице.

— Ну…

«Ничего», «Забудь», «Да так».

Все внутри меня кричало о том, чтобы я ответила как-то так, сворачивая эту слишком смущающую тему. Но ведь я ее уже начала. Ступила на эту тропинку и понимала, что позже слишком сильно пожалею, если не сделаю еще хотя бы пару шагов.

— То, что мы… целуемся, — произнесла, чувствуя себя настолько глупо, как никогда раньше. — То есть… Ну ты понимаешь… Как… Как мы до такого дошли?.. Как такое возможно?..

— Говоришь так, будто мы занимаемся чем-то охренеть каким запрещенным, — один уголок его губ еле заметно приподнялся.

— Но… так и есть. Родители строго запретили касательно меня любые отношения помимо семейных, — я не знаю, как у меня получалось произносить такие длинные фразы. Я ведь горела. Не только эмоционально, но и физически. — Но я о другом спрашивала. Тебе… не странно?..

Я запнулась. Поняла, что не смогу закончить вопрос, но Брендон наклонившись, посмотрел на меня так, что даже душа замерла.

— Продолжай.

Я шумно выдохнула. Через силу закончила вопрос:

— …целовать меня?..

— А тебе?

— Не… немного.

— Разве ты не любишь меня? — он пальцами сжал мой подбородок. — Разве ты этого не хотела?

— Я… — в этот момент наступил пик моего сожаления из-за того, что я вообще начала этот разговор.

— Отвечай, — его пальцы сжались сильнее, а взгляд обжигал. Доводил до ожогов.

— Я не знаю, чего хотела. Я не думала, что нечто такое вообще возможно, — прошептала, густо краснея.

— Какой хреновый ответ. Отвечай «да» или «нет». Ты этого хотела?

Он явно ждал от меня слишком многого. Я в этот момент даже разговаривала с трудом, а ответить на такой вопрос даже в нормальном состоянии не смогла бы. Не посмела бы, но сейчас, под ним плавилась. Опять боялась сказать что-то не то, но душу рвало на части.

— Я не знаю, что ответить… Ты мне… нравился. Очень. Но… Чего я хотела? Я даже… даже думать об этом боялась. Просто, ты же мой брат. И нам нельзя быть вместе. Запрещено. Да и ты никогда не относился ко мне так, чтобы я могла позволить себе… чего-то желать.

— Нихрена я тебе не брат, — его пальцы на моем подбородке сжались с такой силой, что уже это стало больно. — Ты спросила не странно ли мне тебя целовать. Есть такое. Тоже не думал, что когда-нибудь буду это делать. Но раз мы дошли до такого…

Он пробрался рукой под мою спину. Одним резким движением приподнял.

— Сворачивать не будем, — его губы накрыли мои. В яростном поцелуе. В том, который за считанные мгновения окончательно свел с ума.

— Я… рада, что у нас… есть возможность, — мысленно я дала себе подзатыльник за эти слова. Черт, что же я несла. — Но… почему мне кажется, что позже мы пожалеем? Легче… было бы ничего не начинать.

Я имела ввиду запрет родителей и то, что в этой семье я была непринята. Ни братьями, ни Алес.

Думаю, Брендон понимал о чем я, но того напряжения, которое было во мне, в нем не возникло.

— Ну, так давай сделаем больше. Чтобы потом сожалеть сильнее, — от того, как он это произнес становилось ясно — сожалеть это явно не про Брендона. Его безразличие ко всему и всем шло вразрез с чем-то таким.

Все так же приобнимая меня за спину, он одной рукой приподнял меня, после чего опустил с кровати на пол. Усадил на него.

— Встань на колени.