— Я понимаю, — все еще чуть сипло заговорила я, — что, наверное, не стоит так резко делать то, что я собираюсь. Но эта штука, — указала я пальцем на свой головной убор, при этом наклонившись так, что они до сих пор не могли видеть моих глаз, пытаясь развязать потайные веревочки на шее, — меня уже допекла. Так что, если кто рухнет в обморок, начнет орать, заикаться, тыкать в меня столовыми приборами, я вас сразу предупреждаю, ничем хорошим для вас это не закончится. Особенно, если решите в меня что-нибудь воткнуть, ясно?

Сначала, оборотни молчали, но первой не выдержала Лил.

— Мы можем себе представить, как выглядит дед-человек, — несколько высокомерно, заявила она.

— И, вообще, нам с самого начала было непонятно, зачем вы это носите? Стесняетесь своего возраста, так мы представляем, как выглядят старикашки, — ухмыльнулся «вероятно» Джарред.

— А, ну тогда, ладно, — наконец-то развязав последние узелки на своей чудо-шапке, я с удовольствием стянула ее с головы, позволяя тяжелым черным прядям рассыпаться по плечам, и посмотреть на лица присутствующих. Несмотря на то, что живу я довольно-таки давно, мне больше всего нравится наблюдать за реакциями живых на нечто, что не укладывается в их восприятии мира.

Так, например, всегда ловкая и собранная Лил, выронила ложку, и та со звоном упала на пол. Рот блондинки удивленно приоткрылся, и она просто замерла. Скукотища. Зато Джарред не подвел.

Не знаю, что уж он там пытался сказать, но рот его просто открывался, оборотень издавал, что-то похожее на «ма», потом закрывался, парень медленно моргал, точно собираясь с мыслями, и все шло по новой. Забавно, но не так, как было с Трэем. Тот просто воткнул мне вилку в ногу… Но, тут я сама виновата, что меня все время за столом припирает идти людям навстречу?

Первой не выдержала Лил.

— Вы… вы… ты… — дала она петуха на этом самом «ы», и закрыла рот, тяжело вздохнула и уставилась куда-то в пол. Длилось это недолго. Обротница встрепенулась, точно ее озарила гениальная мысль и выпалила:

— Девочка! — обличающе ткнула она в меня пальцем.

— Ма, — поддакнул «по всей видимости» Джарред.

— Нет, сто процентов нет, — покачала я головой, — и, нет, молодой человек, я не ваша мать.

— Но… девочка! — вскочив из-за стола, вновь дала петуха девушка.

— Можно мне воды, — устало обратилась я, к воображаемым слугам, что продолжали кружить вокруг нашего стола, вот только, несмотря на то, что просила я, а не чужаки, все равно получила еще одну порцию каши. Прелесть какая.

Отодвинув предложенную «воду», я глубоко вздохнула, собирая в кулак все свое самообладание, и сказала:

— Вот те Лурес в свидетели, — осенила я лоб святым кругом.

— Ма, — уже мне поддакнул «скорее всего» Джарред.

Некоторое время оборотни продолжали молча таращиться на меня и, почему-то, на Кита, чем непрестанно мешали пацану облизывать тарелку, пока никто не видит. Но, стоило им отвернуться, как парень, недолго думая, собирал остатки каши пальцем и засовывал себе в рот.

«Все же, весь в меня», умиленно подумала я, подмечая тот факт, что нам обоим хоть война, но обед должен быть все равно!

— Ну, хватит уже, — решив прервать смотрины, сказала я. — Повторю вслух, если вдруг так не очень понятно. Я — женщина.

— Девчонка, — уже прошептала Лил, только на этот раз своему товарищу, с таким выражением будто, что-то поясняла ему.

— Бабуля твоя девчонка, поняла? — фыркнула я, поднимаясь со своего места. — Все, иду к больной. Через два дня планирую уйти. Вас выгоню…и тебя тоже, — кивнула Киту, что от такой новости, кажется, забыл вытащить палец изо рта.

— За что?

— Куда?

— Почему?

Что значит правильно сменить тему разговора? Это искусство.

— Надо, — коротко бросила я. — Дела у меня. Одних вас тут не оставлю и с собой не возьму. Про тебя пошутила, чтобы в рот, что попало не совал, — последнее замечание было адресовано уже Киту, который тут же вытащил палец изо рта. Покачав головой, я уже было собиралась уйти, как слово вновь взяла Лил.

— Мы вас не оставим, — коротко сообщила она, а я благоразумно не стала спорить. Нет, так нет, можно подумать, я уговаривать буду.

Тереза пришла в себя на третью ночь. Времени ушло гораздо больше, чем я планировала изначально. Хотя теперь, мои посиделки у кровати больной больше всего напоминали какой-то кружок по вышиванию. Я и двое оборотней теперь мучили методическое пособие дней моей молодости, представлявшее собой имитацию человеческой руки. Решив, что сидеть просто так и развлекать молодежь байками из моей жизни, мягко говоря, невесело. Я достала игрушки, некогда принадлежавшие Кирану, а также личным целителям королевской семьи. Три искусственные руки, три скальпеля, швейный набор. Свиных ног тут не было, а жаль. Хотя рука анатомически была точной копией человеческой, но все же ненастоящей. Хотя мои уже бывшие студенты были в восторге. Таких пособий они никогда в жизни не видели.

— Если бы вы видели, как это выглядит со стороны, — поделился с нами Кит, что этими ночами занимался по большей части тем, что носил мне чай и вытирал кусочком ткани «кровь», что выступала на пособии, стоило мне сделать надрез.

— Не отвлекайтесь сестра, я не вижу, — скомандовала я, в то время как Кит поспешно убрал лишнее. — А, теперь, смотрите сюда мои недалекие коллеги, — покивала я на разрез, а оборотни тем временем дружно уставились туда, куда я показывала. — Пока вы освоили лишь одну технику эйлирского шва, настало время для второй. Не всегда надо просто «заштопать» больного. Не стоит забывать и об эстетической стороне вопроса.

— Какой? — как всегда переспросил Кит, по крайне мере теперь он чаще переспрашивал, чем с умным видом поддакивал, выдумывая новые слова.

— Не всем нравится иметь украшение в виде шрама, особенно, если дело касается лица, шеи или рук.

— А, — покивал мой внук, с интересом склонившись над пособием.

— Если все сделаете правильно, то у аланита или оборотня шрама не останется вовсе, у людей чуть хуже с регенерацией тканей, но если правильно обрабатывать шрам, то и у них тоже. Смотрим, — сказала я, беря иглу и нить.

— Мне… — раздалось едва слышно у меня со спины, — тоже интересно…

Мы сидели спиной к кровати, где лежала девушка, потому повернулись все синхронно. Я даже не успела отложить пособие. И, только обернувшись, искренне понадеялась, что вид «оторванной» конечности не вернет ее туда, откуда она только смогла вернуться.

— И? Вы уверяете меня, что понятия не имеете, каким образом первородному удалось исчезнуть из дворца? — осведомился Рейн, с интересом рассматривая мужчину, что сейчас сидел перед ним.

Саймон Тор, главный целитель городского госпиталя, выглядел расслабленным и как-то странно умиротворенным. Почему он решил поговорить с ним? К чему этот допрос понадобился Рейну мужчина и сам не понимал. Он уже давно все рассчитал. И то, что главный целитель имеет отношение к побегу Соль не вызывало в нем сомнений. Как не было сомнений и в том, что это не первостепенная проблема в его списке дел на настоящий момент. Тогда, какого демона он спрашивает его об этом сейчас? Зачем?