– Здесь довольно жарко, – резко начал Питер. – И я не могу не спросить себя, зачем это вам понадобилось шататься по такой жаре, все время поглядывая на мой дом.

– На дом, который вы арендуете, мистер Ченселор.

– Вы, оказывается, знаете мое имя, а также условия моего проживания в этом доме. Но вас наняли не те, кто внес арендную плату, не так ли?

– Нет, не они.

– Один ноль в мою пользу. А теперь выбирайте: или вы удовлетворите мое любопытство, или я вызову полицию.

– Мне хотелось бы гораздо большего. У вас в Вашингтоне есть друзья. Я бы просил вас связаться с ними и навести обо мне справки. Мое личное дело хранится в Федеральном бюро расследований.

– Что-что? Питер был поражен. Незнакомец говорил совершенно спокойно, но по его голосу чувствовалось: он убежден, что необходимо действовать немедленно.

– Однако приехал я к вам не как сотрудник бюро,– быстро добавил мужчина.-И вообще, сейчас я там уже не работаю, тем не менее мое личное дело находится в картотеке ФБР. Ченселор оценивающе посмотрел на стоявшего перед ним человека:

– Зачем мне это делать?

– Я читал ваши книги.

– Так вы их читали, а не я. Для меня это не причина. – Это для меня причина. Мне пришлось пережить массу неприятностей, чтобы найти вас.-Мужчина заколебался, словно решая, стоит ли ему продолжать.

– Я вас слушаю.

– В каждой вашей книге рассказывается о событиях, которые, оказывается, в действительности происходили совсем не так, как это принято считать… И вот случилось нечто такое, что относится к категории событий, описываемых вами.

– Что именно?

– Умер человек, могущественный человек. Было объявлено, что он умер естественной смертью. На самом деле его убили. Питер изучающе посмотрел на незнакомца:

– Заявите в полицию.

– Не могу. Если вы проверите мой послужной список и убедитесь, кто я такой, поймете почему.

– Но я писатель. Я пишу художественные произведения. Почему вы обратились ко мне?

– Я же сказал вам: потому что читал ваши книги. Я подумал, что надо написать роман об этом убийстве. Такой, какие вы пишите. Наверное, это единственная возможность рассказать обо всем.

– Роман,– подумал вслух Питер.

– Да.

– Беллетристика.-И опять в голосе Ченселора не было вопросительной интонации.

– Да.

– Но вы сказали, что все это произошло на самом деле, что это не выдумка, а факт.

– Я уверен, что это так. Однако не думаю" что смогу это доказать.

– Ив полицию вы тоже не можете обратиться.

– Нет.

– Идите в газету. Найдите хорошего репортера, который занимается уголовной хроникой. Таких десятки.

– Поверьте мне, ни одна газета за это дело не возьмется.

– Почему, черт побери, за это должен браться я?

– Если проверите, кто я такой, вы наверняка захотите это сделать. Мое имя Алан Лонгворт. В течение двадцати лет я был агентом ФБР по особым поручениям. Пять месяцев назад ушел в отставку. Место моей бывшей работы – Сан-Диего… и некоторые населенные пункты к северу от этого городка. Сейчас я живу на Гавайях, на острове Мауи.

– Лонгворт? Алан Лонгворт? Не мог я где-то встречать ваше имя?

– Я бы не стал утверждать, что это исключено. Проверьте все, что я сказал Это единственное, о чем я прошу.

– Предположим, я сделаю это. И что потом?

– Я приду сюда завтра утром. Если вы захотите продолжить наш разговор – прекрасно, если нет – я исчезну. Незнакомец снова заколебался, но взгляд его по-прежнему говорил о неотложности дела, ради которого он здесь находился.

– Я проделал большой путь,– мягко проговорил он.– Я пошел на риск, хотя не должен был этого делать. Я нарушил данные много обязательства, и это может стоить мне жизни. Поэтому я вынужден просить вас еще об одном. Я хочу поставить условие, и вы непременно должны его выполнить.

– А если я не соглашусь?

– Тогда не стоит меня проверять. Не надо вообще ничего делать. Забудьте, что я был здесь, что мы с вами разговаривали.

– Но вы здесь были, и мы с вами говорили. Несколько поздновато вы ставите условия. Лонгворт немного помолчал:

– Вы чего-нибудь боялись в жизни? По-моему, настоящего страха вам испытать не пришлось. Странно, потому что пишите вы именно о страхе и, кажется, понимаете, что это такое.

– Вы не производите впечатление человека, которого легко напугать.

– Думаю, что нет. Мой послужной список может подтвердить это.

– О чем вы хотели просить? Что за условие?

– Можете спрашивать обо мне все, что хотите, говорите все что угодно, но, пожалуйста, не рассказывайте никому о нашей встрече и содержании нашего разговора.

– Вы с ума сошли! Что же мне тогда говорить?

– Уверен, вы что-нибудь придумаете. Вы же писатель.

– Это не означает, что из меня получится хороший лжец.

– Вы много путешествовали. Можете сказать, что просто слышали обо мне. Пожалуйста, прошу вас. Переминаясь с ноги на ногу на горячем песке, Питер пытался понять, что за человек этот незнакомец. Здравый смысл подсказывал, что надо повернуться и немедленно уйти прочь. Напряженное лицо и настороженные глаза незнакомца говорили о том, что он пустил в ход все самообладание, чтобы скрыть подлинные чувства. И во всем этом Питер ощущал какую-то опасность. Но чувства, и прежде всего любознательность, оказались сильнее здравого смысла и не позволили ему принять правильное решение.

– Кто тот человек, который умер? Который, по вашим словам, в действительности был убит?

– Сейчас я вам этого не скажу. Завтра, если только вы захотите продолжить наш разговор.

– Почему не сегодня?

– Вы известный писатель. Думаю, что к вам приходят много людей и говорят вам такие вещи, которые кажутся безумными. От некоторых из них вы, вероятно, стремитесь поскорее избавиться Мне не хочется, чтобы то же чувство возникло у вас и по отношению ко мне. Я хочу, чтобы вы убедились, что имеете дело с серьезным человеком. Питер внимательно слушал Лонгворта. Все, что тот говорил, казалось разумным. Последние три года, после выхода "Рейхстага", на приемах и в ресторанах незнакомые лица не раз загоняли его в угол или усаживались в кресла напротив и начинали рассказывать о невероятных событиях, которые, как они были уверены, непременно его заинтересуют. Если их послушать, то вокруг одни заговоры, а все люди потенциальные заговорщики

– Ясно,-сказал Ченселор. – Ваше имя Алан Лонгворт. Двадцать лет вы занимали должность агента по особым поручениям. Пять месяцев назад ушли в отставку и поселились на Гавайях.

– На Мауи.