— Да, это я! — кивнул Кетлинский и в свою очередь предложил: — А теперь, милостивый государь, представьтесь вы.

Прибывший контр-адмирал вскинул руку к фуражке:

— Иванов Модест Васильевич. По распоряжению председателя Совнаркома товарища Сталина должен сменить вас на посту командующего флотилией Ледовитого океана и Мурманским особым укрепленным районом.

— Добро, Модест Васильевич, — кивнул Кетлинский. — А что, если я отвечу, что не признаю вашего товарища Сталина?

— А кого вы тогда признаете? — ехидно спросил опирающийся на резную трость капитан 1-го ранга, сопровождавший контр-адмирала Иванова. — Иного законного правительства у России нет и в ближайшее время не будет.

Каперанг ехидно посмотрел на остолбеневших встречающих и, приложив руку к козырьку фуражки, сказал:

— Имею честь представиться: капитан 1-го ранга Петров Алексей Константинович, назначен к Модесту Васильевичу начальником контрразведки. По распоряжению нового правительства об интернировании всех иностранных сил, находящихся на территории Советской России, попрошу мистера Фоссета и месье де Лагатинери сдать оружие. Это касается и вас, Казимир Филиппович. Гражданин Юрьев, я бы посоветовал вам не хвататься за маузер. Это может пагубно отразиться на вашем здоровье. Военная контрразведка и ведомство товарища Дзержинского к вам тоже имеет немало вопросов. Еще раз прошу всех не делать глупостей. Прибывшие с нами морские пехотинцы с крейсера «Североморск» не понимают глупых шуток и резких телодвижений. Мистер Фоссет, вы зря вцепились в кобуру. Поверьте мне, вы получите пулю раньше, чем снимете с предохранителя свой «веблей».

И тут бывший товарищ, а ныне гражданин Юрьев неожиданно решил показать свой характер. На глазах растерянного Кетлинского и багровых от злости господ союзников, он пригнул голову, принял боксерскую стойку и нанес молниеносный удар правой в лицо поручику, с ухмылкой наблюдавшему за этим представлением. Точнее, попытался нанести, поскольку поручик неожиданно уплыл в сторону, атакующий кулак Юрьева провалился в пустоту, и председатель Мурманского ревкома на мгновение потерял равновесие. Еще через мгновение старший лейтенант Синицын привычным, много раз отработанным движением перехватил правую руку буяна и резко вывернул ее, взяв своего противника на болевой прием. Зафиксировав его, Синицын сделал движение подбородком. Два морпеха с куском крепкого нейлонового шнура подскочили к воющему от боли Юрьеву и в мгновение ока сделали ему «ласточку». Лежа на животе, с ногами, подтянутыми к затылку, поверженный альфа-самец уже не выл, а скулил от обиды и унижения.

— Итак, господа, — как ни в чем не бывало сказал контр-адмирал Иванов, похлопывая снятыми перчатками о раскрытую ладонь, — ведите себя прилично, и вас минует чаша сия. Сдайте оружие, и пройдемте в штаб, где сможем поговорить по-человечески.

Первым, поняв всю бесполезность сопротивления, свой наган рукоятью вперед подал контр-адмирал Кетлинский. Вслед за ним ту же процедуру совершили майор Фоссет и капитан де Лагатинери.

На этот раз все обошлось без эксцессов. У цивилизованных людей не принято оказывать сопротивление противнику, попав в безвыходное положение. Ведь после того, как пришельцами без сопротивления был захвачен британский броненосец «Глори», а крейсер «Аскольд», напротив, встал на сторону незваных гостей, надеяться господам союзникам на какую-либо помощь было бессмысленно.

Был отправлен посыльный за лейтенантом Веселаго, исполнявшим у Кетлинского обязанности начальника штаба. Арестовывать его никто не собирался, но капитан 2-го ранга Белли пожелал принять дела у своего предшественника, как это было принято в русском флоте. Часть морских пехотинцев в компании одного из комиссаров, развязав ставшего совершенно ручным Юрьева, отправились менять власть в местной контрразведке. Остальные же, вместе с новым начальством и задержанным Кетлинским, проследовали к зданию штаба Мурманского оборонительного района.

Полчаса спустя, штаб Главнамура.

Контр-адмирал Иванов внимательно посмотрел на сидящих напротив него майора Фоссета и капитана де Лагатинери.

— Итак, господа бывшие союзники, — начал он по-английски, — буду краток. В связи с выходом Советской России из Антанты и прекращением войны с Германией, премьер Сталин считает совершенно неуместным дальнейшее нахождение союзных сил на российской территории. Согласно этому положению, английская и французская военные миссии в Мурманске будут интернированы и отправлены за пределы Советской России. Но наша страна хотела бы сохранить дружественные отношения со всеми мировыми державами. Если это невозможно, то, начиная с сего момента, любое вторжение иностранных вооруженных сил на российскую территорию, а равно в российские территориальные воды, будет считаться актом агрессии со всеми вытекающими из этого последствиями. Это официальная позиция моего правительства, которую я имею честь до вас довести. У вас есть ко мне вопросы?

— Да, адмирал, — ответил майор Фоссет, — мне все вполне понятно. Мы только хотели бы знать, почему Россия вышла из войны как раз в тот момент, когда ее армия и флот стали одерживать впечатляющие победы на фронте?

— Видите ли, майор, — контр-адмирал Иванов на мгновение задумался, — наверное, это потому, что те, кто принимал решение о начале сепаратных переговоров с Германией, с самого начала осознавали ненужность и преступность для России этой войны. Народ от войны устал, и продолжение боевых действий вылилось бы в последующий русский бунт, кровавый и бессмысленный.

— Правильно, Модест Васильевич! — раздался от дверей голос капитана 1-го ранга Петрова, вошедшего так тихо, что никто этого не заметил. — Мы сейчас не будем глубоко вдаваться в историю, но следовало бы выделить тот факт, что именно Англия спровоцировала летом 1914 года политический кризис в Европе, который впоследствии и вылился в полноценную мировую бойню. А также стоит отметить настоятельную просьбу французского командования о переносе главного удара русской армии в летне-осеннюю кампанию 1914 года с Галицийского на Силезское направление, что привело к отмене успешно развивавшегося наступления на Будапешт, разгрому наносивших отвлекающие удары армий Реннекампфа и Самсонова. А также безуспешный и стоивший нам больших потерь штурм силезских УРов, в которых полег цвет русской армии. Увы, господа, теперь пришло время и вам платить по счетам. Как там говорят ваши заокеанские кузены: «Ничего личного, только бизнес». Да, должен сказать, что к настоящему моменту крейсер «Виндиктив», так же как и линкор «Глори», тоже интернирован, и мои люди уже приступают к его разоружению.

Майор Фоссет и капитан де Лагатинери, слегка опешив, переводили взгляд с контр-адмирала Иванова на каперанга Перова и обратно, пока наконец майор Фоссет не издал сакраментальную для англичанина фразу:

— Who is mister…

— Перов, — любезно подсказал ему адмирал Иванов, — капитан 1-го ранга Петров, командир того самого великолепного корабля «Североморск», который вы только что имели честь видеть на Мурманском рейде. Все прочие вопросы, господа, как говорится, без комментариев. Сейчас вас отконвоируют в вашу миссию, дабы вы могли приступить к сбору личных вещей. Прощайте, господа бывшие союзники, и всего вам наилучшего.