class="p1">— Ах, да, точно… — мужчина, бывший до этого Люцифером, щёлкнул пальцами. — Вот так сойдёт?

Все присутствующие огляделись.

Пространство вокруг принялось стремительно изменяться. Туман ушёл, а вслед за ним и кромешная темнота исчезла без следа. Им на смену пришёл яркий свет и гул шумного города.

Мы оказались на одном из последних этажей высотного здания. Помещение выглядело как зал совещаний. Об этом свидетельствовал массивный дубовый стол по центру зала, за которым сидели ученые, а также находившийся в его центре выдвижной проектор, транслирующий какие-то диаграммы на экран.

Неожиданно с улицы послышался громкий гудок, словно где-то рядом проплывает теплоход. Подойдя поближе к окну, я осмотрелся.

Панорамные окна открывали вид на какой-то незнакомый мне город. В моей груди возникло странное чувство ностальгии, словно я здесь уже бывал, но я точно знал, что это не так. Город выглядел слишком футуристично: летающие где-то внизу машины, не поднимающиеся выше крыш «муравейников»; снующие внизу людишки и множество высотных зданий, увешанных неоновыми вывесками… Всё это было за гранью фантастики для моего мира.

Подняв глаза вверх, я осознал, что изначально привлекло мое внимание. Это был гигантских размеров чёрный дирижабль, плывущий где-то высоко-высоко над городом.

— Это…? — я указал пальцем на лётательный аппарат, давно уже вышедший из обихода в моём мире. — Где мы?

— Мы в Москве, Паша. — произнёс Анатолий Аркадьевич.

Я удивлённо обернулся в сторону учёных.

— В Москве?! — ошарашено выпалил я. — Но…

— Ты этого не помнишь, потому что никогда не видел. — отметил учёный, сидевший ближе всех ко мне. — Присаживайся, Паша, мы всё расскажем.

Он указал на единственное свободное место рядом с собой. Оно находилось по другую сторону стола от Анатолия Аркадьевича. Я аккуратно подошёл к столу и дотронулся до столешницы. Она выглядела реально и на ощупь была такой же.

— Мы на самом деле в Москве?

— И да… И нет… — ответил всё тот же мужчина. — Присядь уже, а мы всё расскажем.

Нехотя посмотрев на кресло, я всё же уселся за стол и глубоко вздохнув, оглядел присутствующих.

— Я думаю, нам всем следует, для начала, представиться. — произнёс Анатолий Аркадьевич. — Ну… Меня ты уже знаешь…

Он указал рукой на сидящую справа женщину с кудрявыми оранжевыми волосами, убранными в хвостик. Внимание привлекали пухлые губы, явно перекаченные ботоксом, и яркие голубые глаза. На вид ей можно дать лет сорок, не больше.

Чревоугодие…

— Меня зовут Галина Евгеньевна. — произнесла женщина и улыбнулась. — Среди всех этих оболтусов я отвечаю за самое главное. За здоровье! Мне очень приятно наконец-то пообщаться с тобой вот так… Паша!

Не успел я ответить, как сидящий рядом с девушкой мужчина продолжил представление участников. Это был мужчина лет шестидесяти с короткой стрижкой и наполовину седой бородой. На вид я бы дал ему не больше пятидесяти, но из-за сурового пронизывающего взгляда мне захотелось дать ему все семьдесят.

Гнев…

— Моё имя Пётр Сергеевич. — произнёс мужчина хрипловатым голосом и закашлялся. — Я отвечаю за спектральную кластеризацию, анализ и алгоритм. Иными словами, за упорядочивание данных в нейронных сетях. Мне так же очень приятно с Вами познакомиться, молодой человек.

Я сглотнул слюну от накатившего напряжения и кивнул головой, тут же переводя взгляд на следующего учёного. Это была женщина с внушительным бюстом и чёрными, словно бездна, волосами. Её взгляд был проницателен и одновременно мил. Она смотрела на меня, как на своего ребёнка и у меня возникло ощущение, что мне от неё ничего не утаить. Женщина крутила во рту чупа чупс и болтала ногой, загадочно улыбаясь. На вид ей было лет тридцать, но из-за подтянутого лица и едва заметных мимических морщин я точно мог определить, что ей за сорок.

Похоть…

— Маша, ты чего застыла? — произнёс Анатолий Аркадьевич, обращаясь к женщине.

Дёрнувшись, она обернулась в сторону учёного и резко повернулась в мою сторону.

— Простите! — выпалила она и достала изо рта леденец. — Засмотрелась, он ведь такой красавчик! Даже словами не описать, какие у него выраз…

— Маша!

— Ладно-ладно! Зачем так кричать? — расстроившись, произнесла девушка и стрельнула в меня глазками. — Меня зовут Мария Юрьевна или просто Маша. Обращайся так, как тебе удобно. Я отвечаю за глубокое обучение… — Мария мне подмигнула. — Иными словами, за распознавание речи, классификацию и тому подобное…

Я непонимающе посмотрел на Анатолия Аркадьевича, но он лишь хмыкнул и перевёл взгляд на следующего учёного.

Слева от меня сидел худощавый, словно спичка мужчина. Его зелёные глаза выпирали из глазниц из-за слишком худоголица, и, казалось, они сейчас вот-вот выскочат наружу. Скулы торчали так, словно были готовы порвать кожу. На вид ему было лет сорок, но из-за излишней худобы точно определить его возраст было невозможно.

Алчность…

— Не знаю, зовут ли меня ещё так, но когда-то звали Хофман Зорге. — философски произнёс мужчина. — Я отвечаю за дизайн миров и оптимизацию.

От его слов мне стало ещё непонятней, что происходит, но я не стал ничего уточнять и перевёл взгляд на последнего учёного, сидящего за столом.

Самая неприглядная девушка в комнате, но лишь на первый взгляд. На вид ей было лет сорок, но халат явно скрывал пышную фигуру. Лицо утончённое и не без прикрас. Глаза цвета весеннего неба, белокурые локоны падали на плечи, лишь отчасти открывая оголённую шею.

Она смотрела в мою сторону, но не на меня, а куда-то назад. Казалось, словно ей здесь было не по себе.

— Лобова Карина… — ответила девушка и вздохнула. — Пускай кто-то другой расскажет, чем я тут занимаюсь.

А вот это, похоже… Лень?

— Кхм… — Анатолий Аркадьевич кашлянул в кулак и посмотрел на меня. — Кариночка отвечает за искусственную генерацию и следит, чтобы всё тут к чертям не полетело… С нами должен быть ещё … Георгий… Но он, к сожалению, против того, чтобы мы с тобой общались. Пришлось его на время отстранить от процесса.

Я вновь окинул всех присутствующих взглядом. Пусть они выглядели как люди, но даже так я точно мог сказать, кто из них какой смертный грех олицетворяет.

— Ха! — Мария Юрьевна указала на меня пальцем, вытащив изо рта леденец. — Он до сих пор считает, что мы настоящие смертные грехи!

— Маша, но ты поставь себя на его место. — произнесла Галина Евгеньевна и откусила