— Но тебе лучше не передумывать.

— Одна только мысль о необходимости провести какое-то время в твоём обществе, Скаффен-Амтиско, может заставить меня отказаться от такой чести — сопровождать очаровательную Сма, — он озабоченно взглянул на женщину. — Ты ведь летишь? Кивнув, она немного отпила из бокала, наблюдая за тем, как служанка ловко расставляет тарелки на столике.

— Для тебя все это так просто, Закалве? — поинтересовалась Дизиэт, едва только девушка удалилась.

— Что «так просто»? — он улыбнулся уголками рта, глядя на неё поверх бокала.

— Отправляешься в путь. После стольких… ах да, пяти лет? А как же мечта создать собственную империю и прочие честолюбивые планы? Неужели ты все это бросишь? И тебя совсем не интересуют сроки твоего путешествия? Просто возьмёшь и отправишься к чёрту на куличики?

Он пожал плечами.

— Почему нет? Люблю долгие путешествия.

Сма, внимательно рассматривая своего собеседника, ощутила смутное раздражение. Надо же, какой он: энергичный, напористый.

— … Кроме того, за всем этим присмотрят, пока я не вернусь.

— Если будет к чему возвратиться, — заметил дрон.

— Конечно, будет, — и он ловко выстрелил косточкой в сторону ограды балкона. — Здешние господа любят порассуждать о войне, но не склонны к самоубийству. — Ты не голодна, Сма? — Улыбаясь, он жестом указал на нетронутую тарелку.

— Потеряла аппетит. Он поднялся с кресла.

— Тогда пойдём, искупаемся.

Сма наблюдала за тем, как он пытается поймать рыбку в маленьком озерце, образовавшемся в углублении скалы. Закалве казался всецело поглощённым своим занятием.

— По-прежнему неплохо выглядишь. Надеюсь, это тебе приятно слышать. — Неожиданно обратился он к ней.

Она тщательно отжимала волосы и не сразу ответила.

— Я слишком стара для лести.

Вскрикнув, он вдруг рванулся вперёд и через мгновение резко вынул из воды сложенные в чашу ладони. Осторожно ступая, направился к Сма, желая показать добычу. Рыбка переливалась зелёным, красным и золотым в его ладонях.

— Отпусти её.

Его лицо вытянулось, и прежде чем Дизиэт смогла что-либо добавить, он размахнулся и бросил рыбку в воду.

— Неужели я мог поступить иначе?

Она посмотрела в сторону моря, затем огляделась в поисках дрона и обнаружила его в нескольких футах слева, парящим над пляжем. Тряхнув влажными кудрями, она взглянула мужчине в глаза. Он выдержал её взгляд.

— Зачем ты делал это?

— Зачем я давал эликсир молодости нашим славным вождям? — Закалве пожал плечами. — Думал, это сработает. Чем, кстати, плоха была идея? Не знаю… К тому же мне казалось, что я, как лицо, начисто лишённое амбиций и не заинтересованное в собственном возвеличивании, способен как-то изменить ситуацию.

— Закалве, ничего не получится. Ты оставляешь нам здесь политический хаос.

— Желаю удачи…

Он замолчал и прикрыл глаза руками. Не отнимая ладоней от лица, спросил:

— Дизиэт, я здорово влип?

— Из-за этого?

— Да, и ещё — управляемый нож, слышала о нём?

— Слышала. — Она кивнула. — Думаю, нынешняя ситуация мало чем отличается от той, в какие ты попадал раньше.

Закалве улыбнулся.

— Ненавижу эту вашу… терпимость.

— Итак, — Сма натянула через голову блузку, — твои условия?

— Такая же оплата, а? Минус омоложение и плюс десять процентов кредитных документов.

— Точно такая же? — Сма печально смотрела на него.

Он кивнул.

— Ты дурак, Закалве.

— Я продолжаю…

— И опять получится то же самое.

— Ты не можешь этого знать.

— Отчего бы не предположить?

— Отчего бы не надеяться, Диззи… Слушай, это моё дело, и если ты хочешь, чтобы я отправился с тобой, придётся дать согласие. Идёт?

— Идёт.

Он, похоже, насторожился.

— Вам по-прежнему известно, где она? Сма кивнула.

— Да, нам известно.

— Это точно установлено?

— Да, абсолютно точно. — Она отвела взгляд в сторону моря. — По-моему, тебе не следует с ней встречаться.

Закалве медленно встал и отряхнул с колен песок.

— Запомню.

Он направился в коттедж, Сма, осталась ждать его во внутреннем дворе, невольно прислушиваясь, не доносятся ли уже из дома плачь или звон битой посуды? Но всё было тихо. Она закрыла глаза, вдыхая нежный аромат каких-то невидимых цветов, и звуки обступили её, подобно верным слугам: шелестели кроны деревьев, волны с шуршанием набегают на песчаный берег… Ещё что-то неясное, но удивительно приятное её слуху. Наверное, она скоро вернётся в дом под серой плотиной.

«Какого чёрта, надо было остаться дома. Вместо меня могли бы просто отправить дублёра или дрона… Ведь Закалве всё равно бы согласился».

Он появился в дверях, бодрый и свежий, с небольшим чемоданом в руке.

— Пошли.

Скаффен-Амтиско сопровождал их, снова набрав высоту — вровень с верхушками деревьев.

— Кстати, — не выдержала Дизиэт, — почему на десять процентов больше? — Она чуть замедлила шаг в ожидании ответа.

Он пожал плечами и ступил на заскрипевшие доски пирса.

— Инфляция. Сма нахмурилась.

— Это ещё что такое?

В то время он очень много думал, наверное, больше, чем когда-либо. Или, возможно, он просто больше осознавал этот процесс — тождество движения мысли и хода времени. С другой стороны, ему казалось, что её присутствие — единственная вещь, достойная быть осознанной, воспринимаемой всеми органами чувств. Остального для него не существовало. Каждое проведённое с ней мгновение казалось ему некой драгоценной капсулой — драгоценной, потому что она была наполнена его чувством, — капсулу эту следовало спрятать в недоступном месте, подальше от пошлости обыденной жизни. Он часто рассматривал её, спящую, в странном мягком свете, проходившем сквозь стены этого необычного дома. И ошеломлённый сладковатым ароматом кожи, мягкостью длинных послушных волос, царственным спокойствием нежных черт лица, застигнутый врасплох самим фактом её физического присутствия рядом, он спрашивал себя: как такая красота могла сохраниться без какого-либо сверхчеловечески мощного сознательного усилия? Прислушиваясь к тихим, таинственным звукам, гулявшим по дому, он пытался услышать ответ на свой вопрос или, возможно, в который раз осознавал, как это жилище похоже на неё. Увидев это строение впервые, Закалве подумал, что первый же серьёзный смерч разрушит его, обратит в груду развалин. Но, похоже, таким домам редкие в этих широтах шторма не были страшны — его обитатели беспечно собирались вокруг очага, а лёгкие, но прочные перекрытия и раздвижные стены истощали и гасили силу ветра.