Да, несколько лет назад они встречались в Дижоне. Её светлость поразила тогда мессира Карла глубокими познаниями в таких областях схоластики и мистики, о которых не каждый мужчина имеет представление. И удивило герцога в первую очередь не то, что она их имела, а то, что ЗАХОТЕЛА иметь.

Беседа велась в драгоценной библиотеке Филиппа Бургундского, где он любезно позволил «похозяйничать» своей гостье. Перебирая древние свитки и фолианты, мадам герцогиня очень ловко переходила от темы к теме, завлекая своего собеседника в извилистый лабиринт умозаключений и выводов, которые она сделала, изучая Историю – как тайную так и явную.

По мнению мадам Иоланды все более-менее значимые события связаны между собой единым замыслом Провидения, который представляется ей нитью с нанизанными на неё бусинами. Взору непросвещенному и непосвященному эта нить не видна, но есть избранные, которым дано проследить её направление не только в глубинах прошлого, но и в будущем, абсолютно скрытом от простого ума.

Примеров тому приводилось великое множество, от пророков времен Пиппина до астрологов короля Генри Короткая Мантия, но увенчало все пророчество Мерлина о Деве, которая придет, чтобы спасти гибнущее королевство. И поскольку по предсказанию придти она должна из Лотарингских земель, пример этот был весьма уместен именно в беседе с Карлом.

– Не кажется ли вам, ваша светлость,– как бы между прочим спрашивала герцогиня, сосредоточенно рассмтривая гравюру на рукописном издании «Кодекса Манесса», – что все события во Франции и за её пределами складываются именно так, а не иначе как раз для того, чтобы это пророчество свершилось? Все эти войны, эпидемии, браки и смены правителей… Даже безумие нашего короля! Не видите ли вы во всем этом лишь шахматные ходы, которыми Провидение убирает одни фигуры и выдвигает другие, медленно но верно подводя их к той единственной, появление которой можно приравнять ко второму Пришествию?

Она взглянула на герцога и улыбнулась, давая понять, что высказывает одно только предположение. Но мессир Карл досадливо поморщился в ответ.

Он не любил эту тему.

В Лотарингии только ленивый не предрекал время от времени, что вот-вот еще немного – и Дева явится, чтобы разом избавить их ото всех бед и напастей. Выезжая на охоту, герцог то и дело натыкался на кресты, поставленные его рабами для молитв о её скором приходе, и давно уже устал от бесконечных донесений, что где-то в каком-то приходе родилась очередная чудо-девочка, у которой или сияние вокруг головы, или ладошки в золотой пыльце, или на теле родимое пятно в виде короны, окруженной звездами. Потом, естественно, оказывалось, что ничего такого не было, и все сияния померещились, как и родинки, в которых, при желании, можно было усмотреть что угодно, хоть даже и адскую собачью голову! Зато оставался горький осадок разочарования.

В юности и сам Карл хотел верить в приход Спасительницы. Перечитал все пророчества, сделанные на её счет после Мерлина, включая сюда и самые ненадежные, вроде откровений какого-то слепого испанского монаха… Кстати, тот много странствовал и, как говорят, осел где-то на родине этой мадам Иоланды. Уж не у него ли набралась она всех этих идей?

Впрочем, думал герцог, в сущности – какая ему теперь разница? Повзрослев и как следует узнав жизнь, которая сменила юношеские радужные цвета на все оттенки черного и белого, мессир Карл давно уже понял – появление Девы невозможно. И незамедлительно высказал это герцогине Анжуйской в ответ на её вопрос-предположение.

– Да, да, вы абсолютно правы, – сразу согласилась она, печально покачав головой. – При нынешнем положении дел в Церкви – о каком чуде Господнем может идти речь? Разве что появится новый папа, способный отрешиться от мирских разногласий и прозреть недоступные простым смертным духовные сферы.

И тут герцог понял, в какую ловушку завлекает его герцогиня.

«Так вот вы о чем, мадам, – усмехнулся он про себя. – Все эти умные речи сводились к одному – к попытке уговорить меня не препятствовать созыву вашего никчемного собора! А я-то уж было подумал… Но, как бы тонко вы ни подводили меня к нужному для вас решению, все равно это глупо. И раз уж на то пошло, извольте – откровенность за откровенность»

– Так вы считаете, что появление третьего папы это положение улучшит? – спросил он, не скрывая сарказма. – Что ж, на этот счет я вам сделаю свое собственное пророчество и уверенно предреку, что некий греческий епископ на Священном престоле вызовет смуту еще большую, чем прежде, в которой я – как и ваш супруг – приму самое активное участие, только с противной стороны. Не сочтите меня грубым, но в отличие от тех, кто готовит Пизанский собор, я вовсе не считаю этого выскочку Филаргоса бусиной на нити Провидения.

– Да полно вам, герцог, – не прерывая своих занятий, беззлобно откликнулась мадам Иоланда, – никто его таким не считает. Но по моему разумению, в отличие от ныне действующих пап, монсеньер Филаргос может стать просто очень удобной вехой, через которую нить Провидения скорее дотянется до нужной цели. И кроме этого, ЕСЛИ ХОТИТЕ, он ни во что больше вмешиваться не станет…

Тогда, переходя от изумления к раздражению и обратно, герцог Карл не увязал в единую цепь миссию Филаргоса и пришествие Девы. Все разговоры о пророчестве он посчитал всего лишь переходом к тому главному, чего хотела добиться от него мадам Иоланда. К тому же, пять-шесть лет назад единственное, чего можно было ждать от нового папы – это прекращение войны, поскольку внутренние междоусобицы своего нынешнего размаха еще не достигли.

Но сейчас, зная истинное положение дел и понимая, что спасти Францию может только чудо, Карл Лотарингский вдруг припомнил тот давний разговор и призадумался. Что если герцогине действительно нужен тесный союз с ним? Как женщина умная и дальновидная, к тому же близкая ко двору, она не могла не понимать в каком положении находился сейчас герцог. Как и то, что он с самим чертом готов побрататься, лишь бы в королевстве не стало еще хуже. И кто знает, не известно ли ей нечто такое, за что Карл не то что с чертом побратается, но и душу ему продаст?!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Во дворе поднялся какой-то шум.

Герцог остановился и, перегнувшись через деревянные перила галереи, посмотрел вниз.

Большая телега, въехавшая видимо совсем недавно, стояла посреди двора со всех сторон облепленная свободными от караула лучниками и хохочущими служанками с кухни. Что происходило на телеге видно не