Ахиллес увидел, что ее глаза опять наполнились слезами, но девушке удалось сдержаться. Официантка, подойдя, смерила их недовольным взглядом. Похоже, ее и так нельзя было назвать Лучшей официанткой года, но с Мартой и Ахиллесом она и вовсе не церемонилась. Девушка чуть ли не швырнула на стол чашки, тарелки и кофейник. Да, эта особа, скорее, выиграла бы конкурс на звание Мисс Ледниковый Период. Разве что не выгнала их отсюда взашей, не желая приобретать проблемы.

Официантка отошла, источая ауру ледяного презрения.

Ахиллес и Марта украдкой переглянулись, немного расслабившись.

Немного.

Ахиллес пододвинул тарелку с пирогом к Марте и примирительным жестом протянул ей вилку.

В ответ девушка кивнула и принялась за еду. Она была так голодна, что смела свою порцию подчистую.

– А ты? – Марта указала на его блюдце.

Ахиллес отрезал себе пирога. Интересно, подумалось ему, в той, прошлой жизни, когда еще не потерял память, я любил вишневый пирог?

Наверное, пришло время выяснить это.

Он отправил в рот кусок пирога.

– Гхм!

Звук был настолько громким, что мужчина за соседним столиком обернулся к Ахиллесу, морщась. Подождав, пока этот тип отвернется, юноша украдкой выплюнул кусок пирога в салфетку.

– Похоже, мне это лакомство не по вкусу. – Его лицо залила краска стыда.

– С ума сошел? Тебе не по вкусу вишневый… – Из всего случившегося почему-то именно это потрясло Марту больше всего. – А ну давай сюда, я попробую!

– Налетай.

– Отличный пирог, – отметила девушка, смакуя румяную корочку и сладкую начинку.

– Я не спорю. Дело не в пироге. Дело во мне.

– Ага, видишь, в том-то и проблема, Ахиллес…

Она промокнула губы салфеткой.

Какая же она красивая, подумалось Ахиллесу. Злая, расстроенная, и такая красивая.

– Ты не обычный парень, понимаешь? Не просто парнишка с улицы.

«Да», – подумал Ахиллес. Он это понимал. И на мгновение острое чувство вины сжало ему горло. Ему захотелось рассказать Марте про транквилизатор. Потому что этот дротик… Это все было важно.

Над стойкой висел большой телевизор. Сейчас там крутили какую-то викторину:

– Старший брат Шерлока Холмса. Пятнадцать очков.

Майкрофт, – мимоходом отметил Ахиллес. Он думал сейчас о том, на что был способен. О своей силе.

– Имя первого президента Соединенных Штатов. Двадцать пять очков.

Джон Хансон.

«Кем является парень, который пришел в себя на берегу неподалеку от порта Лабади. Тридцать очков», – сыграл сам с собой Ахиллес.

Пас, – ответил он себе.

«Почему этот загадочный парень может двигаться так быстро? И почему он настолько неуязвим к огню? Сорок очков».

Пас.

«Почему те солдаты в вертолете наставили на него оружие?»

О, на этот вопрос я попытаюсь ответить. Может быть, это как-то связано с тем обстоятельством, что парень может двигаться невероятно быстро и его не берет огонь?

«Вы не могли бы уточнить?»

Нет.

«Тогда переходим к следующему игроку».

– Что будем делать? – спросил он у Марты.

– Не знаю. Я… – Девушка отвернулась, скользнув взглядом по экрану телевизора, и оцепенела. – Ох, черт, Ахиллес… Черт, черт, черт…

И поскольку вряд ли «Ох, черт» было ответом на вопрос викторины стоимостью в пятьдесят очков, он тоже повернулся к телевизору.

Викторина закончилась, теперь в эфире была утренняя программа новостей. Точнее, репортаж из Вискайи. На экране появилась зернистая фотография, кадр из записей видеокамеры у дома. Ахиллес и Марта. И подпись: «Их подозревают в двойном убийстве».

Марта побледнела.

– Ахиллес… – прошептала она. – О боже, Ахиллес…

– Вижу, – кивнул он.

– Они думают, что это мы, – испуганно забормотала Марта. – Они думают, что это мы убили пограничников. Это уже серьезно, Ахиллес. Нам нужно пойти в полицию, сказать, что на самом деле случилось, помочь копам найти того типа, который застрелил агентов.

– Я его уже нашел, – ровным голосом произнес Ахиллес.

– Что?

Он указал на экран.

В репортаже показывали того самого стрелка. Он стоял, уперев руки в бока, и говорил с какими-то копами.

– Похоже, идти в полицию – не вариант.

Другие люди в забегаловке тоже смотрели телевизор. А вот официантка перевела взгляд с экрана на Ахиллеса и Марту. А потом вновь посмотрела на экран. Ее рука уже тянулась к телефону.

Пожалуй, стоило что-то предпринять.

– Давай убираться отсюда, – сказал Ахиллес.

Наверняка есть способы быстро пробираться сквозь толпу на вокзале в Майами, не привлекая к себе внимания, но Ахиллес и Марта об этих способах не знали.

– Помедленнее, – прошипела она. – Люди смотрят.

– Нет, не смотрят. Тебе кажется.

– Ахиллес, ничего мне не кажется. Нас показывают во всех новостях. Нас разыскивают за убийство. Все думают, что мы застрелили двух агентов таможенно-пограничной службы.

Услышав дрожь в ее голосе, юноша взял ее за руку, чтобы хоть немного успокоить. Они прошли мимо лотков и киосков на входе и очутились в главном вестибюле вокзала, новеньком и блестящем, чем-то похожем на космическую станцию из какого-нибудь фантастического фильма.

Марта неплохо держалась в забегаловке, даже когда по телевизору показали запись с видеокамеры у кинотеатра. Она неплохо держалась, когда Мисс Ледниковый Период потянулась к телефону и пришла пора бросить пару банкнот на стол и свалить оттуда.

Неплохо держалась, когда они покупали в автомате билеты, все время осознавая, что тут повсюду видеокамеры и нужно отворачиваться так, чтобы их не опознали, но при этом не казаться подозрительными.

В том-то и был фокус. Оставаться незаметным. Не вызывать подозрения. Двигаться быстро, но при этом не привлекать внимания.

Нужно было держаться.

Пускай паника уже обхватила щупальцами твой позвоночник. Пускай каждый малыш, казалось, опирается маме на плечи, чтобы получше рассмотреть тебя. Пускай каждый сотрудник железной дороги чем-то смахивает на копа. Пускай кажется, что все видеокамеры поворачиваются тебе вслед и ты идешь по вокзалу с огромным транспарантом в руках: «Нас разыскивает полиция! Нас показали по телевизору!»

Внезапно внимание Ахиллеса привлек какой-то человек, стоявший в дверном проеме подсобного помещения. Этот человек смотрел в их сторону, но, когда Ахиллес присмотрелся к нему повнимательнее, отступил назад.