Оставив несколько монеток у древа-старика, как знак памяти и благодарность за помощь тогда. Мортрит помнил слово, данное на этом месте, когда придёт время он свершит кровавую месть.

Пустые улицы, слабо освещенные огнём из окон домов и вечно не спящих таверн, по ним полз холодный беловатый туман. Изредка попадались люди, идущие в одиночестве или парой не замечали фигуру на крыше, как не замечала и Везрит с тем же мужчиной. Мортрит только заметил их и просто смотрел в столь далёкие её глаза. Тихо прорычав в ответ на их объятия, он сейчас же выдвинулся за город. Ускоренный ветром, ленты на руках распустились, теперь каждым прыжком он перелетал сразу несколько домов. Последний до стены дом был не высок, Фира, подхватившая Мортрита во время прыжка, подняла его на высоту, чтобы тот мог преодолеть стену не касаясь её. Планируя над землёй, чувство свободы снова захватило дух, ветер колыхал распущенные волосы. В этот момент Мортрит просто закрыл глаза наслаждаясь свободными минутами. Хотелось бы продлить этот момент на вечность, настолько было приятно, но Фира слишком быстро уставала, Мортрит был слишком тяжел для неё.

Мортрит встретил рассвет у деревни, которая теперь так и кипела жизнью. Хоть и было раннее утро, но уже веселились дети, а взрослые спокойно работали. Беспокойный кашель домов утих, большинство зловещих крыс исчезло. Постаревшие и ветхие дома будто начали обретать новую жизнь, даже мельница в дали теперь спокойно работает с людьми внутри. Топот копыт лошадей, везущих телеги с зерном и сеном, раздавался спереди. Вид людей ещё был достаточно потрёпан, видно, что они ещё не полностью восстановились, но уже стало гораздо лучше.

– Что такого здесь произошло? Раньше деревня выглядела пустой. – Спросил Мортрит у проходящего мимо него мужчины.

– Так вот ты! Наш спаситель! Что за вопрос такой ты задаешь, неужели сам не знаешь, чего сделал?

– Так я поэтому и спрашиваю, что не понял.

– Ты старуху-ведьму казнил, а она как раз и насылала беды сюда. Крысы, болезни всё она. Благодарность тебе за помощь! – Мужчина покланялся Мортриту, будто тот действительно спас ему жизнь. – Детей та ведьма наших похищала и её сестры, но без неё нам стало проще.

– А с чего вы взяли, что я её убил? – Конечно, он помнил, что Кресна говорила с одним из местных, но не уж то она рассказала всё так.

– Ну как, наш знахарь рассказал. Давайте я проведу, может она хочет поговорить с вами. -

Пока они шли показался тот лес. Мертвый, все деревья погибли, сбросив листву, между ними виднелись несколько столбов, но отсюда не разобрать, что это. Не видно ни единого зверя.

Дом из темного древа, редкие, крохотные прорезы в бревнах заменяли окна, плоская крыша, выложенная так же, как и стены, просто из брёвен и укрытая ветвями да шкурами. Дряхлая дверь, криво висела в проходе, открылась со скрипом, в лицо сразу ударили колючие, хвойные ветки, плотно прилегающие друг к другу, заменяя вторую дверь, которая держит тепло в доме гораздо лучше, чем первая. Внутри на полу сидела старая женщина, морщины и бородавки покрывали её лицо и тело, прикрытое будто наспех сшитыми лохмотьями, опаловые волосы, в которых кишели вши и блохи, прятались под черным капюшоном. Её руки тряслись, держа кости крыс.

– Ты доволен своим походом? – Её хриплый голос был наполнен яростью к Мортриту.

– У вас такой тон, будто я в чём-то виноват. – Одна рука Мортрита была у рукояти клинка, если что-то пойдёт не так.

– Ты! Ты погубил лес! Духи и умершие не знают покоя, они винят во всём тебя… – Она тянула последнее слово, пока не начала кашлять.

– Что я сделал? Или смерть одной ведьмы погубило всё?!

– Дриады говорят, ты убил хранителя леса… Почему он не переродился? Он всегда перерождается! Именно он поддерживал жизнь леса, охранял его. После встречи с тобой он погиб, так и не вернувшись. – Она подняла голову, глаза старухи источали кровь вместо слёз, черные глазницы смотрели сквозь его тело, пытаясь разглядеть нечто большее. – Ты не просто убил его… Но я не понимаю как.

– Я не мог знать, что за олень передо мной. – Будто оправдываясь сказал Мортрит.

– На тебе его рога, сомнений быть не может. На твоей душе погибель всего леса, всех кто в нём был.

– В лесу прятались ведьмы, которые убивали детей. Неужели это вы забыли?

– Они не были частью леса. Отродья! Гнойная рана! Единственное, что ты хорошего сделал, так избавился от одной из них. – Её голова снова поникла, кровь, капающая с лица, падала прямо в ступку с костным порошком. – Уйди с глаз моих, демон! Ты не чем не лучше тех детоубийц…

– Сумасшедшая старуха, чего только хотела от меня. Ради криков стоило меня к себе приглашать? – Думал Мортрит уже на улице.

Дети веселились, бегали и кричали что-то, это вызывало улыбку.

– Неужели я их спас… – Столько радости было внутри него от осознания этого.

Тратить много времени в этом месте было нельзя, у Мортрита другая цель, к которой он и направился. На грани леса в землю были вкопаны шесть стволов деревьев, очищенных от ветвей и заострённых как элементарное копьё. На них сквозь череп были нанизаны такие же старые ведьмы, которые скорее всего виновны в похищении детей. Кровь ещё стекла по стволам, холодная и густая. На их телах множество синяков, у некоторых были сломаны руки или ноги. Они заслужили. Пытаясь восстановить свою молодость, продлить себе жизнь губя при этом чужие, выпивая молодую кровь. Их сила позволяла делать такие вещи, может даже принуждала. Возможно, они надеялись прожить так долго, не ждали кары, но судьба была не на их стороне.

Идя сквозь смерть поселившейся здесь так и, навевалась печаль и жалость. Лес был красив, хоть туман и не давал его рассмотреть полностью, но всё же он был по-своему прекрасен. Протоптанная тропа теперь виднелась четко, ведя его прямо сквозь него. Путь был короток, занял всего четыре часа. Множество болот прошёл он мимо, множество ложных троп и черепов рогатых и маленьких тварей. В конце трава стала серой, серой стала и вся последующая долина. Редкие черные деревья, витые, с необычным цветом листвы.

Мортрит приблизился к одинокой деревне, которая виднелась ещё задолго до выхода из леса. На сером фоне здания вообще не выделялись, такие же серые и черные. Грубо обработанные доски и брёвна, повсюду сколы, дома находились под наклоном, с них текла бесцветная смола. Печальное зрелище, но жизнь здесь была. Молодые пары