— Уже сдаешься? — подмигнул ей Николас. — Погоди, пока встретишь тамошних москитов. Они поднимут тебя и отнесут в свое логово, а потом сожрут с потрохами.

— Будь серьезнее, — упрекнула его Ройан. — Как мы собираемся спускаться туда?

— Монахов кормят жители деревень, расположенных на плоскогорьях возле ущелья. Очевидно, вдоль обрыва идет козья тропка. Они сказали нам, что на спуск от верха до низа ущелья требуется три дня.

— И ты сможешь отыскать этот путь?

— Нет, но у меня есть пара идей. Только об этом позже. Сначала решим, что мы собираемся найти там четыре тысячи лет спустя после смерти Таиты. — Харпер выжидающе посмотрел на Ройан. — Теперь твой черед. Убеди меня.

Николас протянул ей указку, опустился на стул рядом с ней и скрестил руки на груди.

— Сначала тебе следует вернуться к книге. — Ройан положила указку и снова взяла «Речного бога». — Помнишь такой персонаж — Танус?

— Разумеется. Он был командующим египетскими армиями под началом царицы Лострис и носил титул Великого Льва Египта. Он возглавлял бегство, когда гиксосы изгнали его народ.

— Кроме того, он был тайным любовником царицы и, если верить Таите, отцом царевича Мемнона, ее старшего сына, — заметила она.

— Танус погиб в горах во время карательной экспедиции против эфиопского вождя Аркуна. Таита мумифицировал его тело и привез царице, — продолжил Николас.

— Именно так, — кивнула Ройан. — Это приводит нас еще к одной подсказке, которую вычислили мы с Дурайдом.

— Из седьмого свитка?

Он опустил руки и выпрямился.

— Нет, не из свитков, а из надписи на могиле царицы Лострис. — Ройан полезла в сумочку и достала фотографию. — Это увеличенная съемка части фрески из усыпальницы, позже стена осыпалась и теперь потеряна для нас — там оказались алебастровые кувшины. Мы с Дурайдом решили, что раз Таита поместил надпись на почетное место, перед спрятанными свитками, это что-то да значит.

Она передала фотографию Николасу, и тот принялся изучать ее сквозь увеличительное стекло.

Пока он разгадывал иероглифы, Ройан продолжила:

— Ты вспомнишь из книги, что Таита любил загадки и игру в слова, а кроме того, как не раз хвастался, был лучшим игроком в мире в бао.

Николас оторвал взгляд от увеличительного стекла.

— Помню. Я согласен с теорией, что бао — предшественник шахмат. У меня в музее есть около дюжины досок. Некоторые из Египта, остальные — с юга Африки.

— Я тоже верю в эту теорию. В обеих играх много схожих объектов и правил, но бао — зачаточный вариант, вместо фигур там цветные камешки. Я полагаю, Таита не смог избежать искушения продемонстрировать потомкам свое искусство загадывать загадки. Думаю, он тщеславно оставил подсказки о местонахождении могилы фараона как в свитках, так и среди фресок, нарисованных им собственной рукой на могиле любимой царицы.

— Думаешь, это одна из подсказок? — Николас постучал по фотографии лупой.

— Прочти надпись, — велела Ройан. — Это классические иероглифы — не слишком сложно по сравнению с его шифрами.

— «Отец царевича, который не отец, даритель синевы, убившей его, — запинаясь, перевел Николас. — Вечно хранит рука об руку с Хапи каменное свидетельство пути к отцу царевича, который не отец, дарителю крови и пепла». — Николас покачал головой. — Какая-то бессмыслица. Должно быть, я ошибся при переводе.

— Не отчаивайся. Ты впервые встретился с Таитой, чемпионом игры в бао и загадки. Мы с Дурайдом ломали голову несколько дней. Чтобы отгадать шифр, вернемся к книге. Танус — не отец царевича Мемнона по имени, но, как любовник царицы, его биологический отец. На смертном одре он подарил Мемнону синий меч, который нанес ему самому смертельную рану во время битвы с вождем эфиопов. В книге приводится полное описание битвы.

— Да, когда в первый раз прочитал эту часть, то, помнится, подумал, что синий меч скорее всего один из первых экземпляров железного оружия. Он должен был казаться чудом. Достойный дар для царевича. Значит, «отец царевича, который не отец» — это Танус? — Харпер обреченно вздохнул. — Хорошо, пока примем твою версию.

— Спасибо за доверие, — саркастически заметила Ройан. — Но вернемся к загадке Таиты. Фараон Мамос был отцом Мемнона только по имени, но не по крови. Еще «отец, который не отец», Мамос, передал царевичу двойную корону Египта, красные и белые короны Верхнего и Нижнего царств — кровь и пепел.

— Это уже легче принять. Как насчет остальной надписи? — Николас был явно заинтригован.

— Выражение «рука об руку» в древнеегипетском имеет два смысла. Может значить «очень близко к чему-то» или «в прямой видимости».

— Продолжай. Тебе удалось захватить мое внимание, — подбодрил хозяин «Куэнтон-Парка».

— Хапи — двуполое божество Нила, бог или богиня в зависимости от ситуации. Во всех свитках Таита использует «Хапи» вместо слова «Нил».

— Значит, если сопоставить седьмой свиток и надпись на могиле царицы, каков будет полный перевод?

— Вот такой: Танус похоронен в пределах видимости или очень близко ко второму водопаду. Там есть каменный монумент или надпись, которая указывает путь к могиле фараона.

Николас резко выдохнул.

— Я устал от поспешных выводов. Может, у тебя есть и другие подсказки?

— Это все.

Он изумленно посмотрел на нее:

— Все? Больше ничего нет?

Ройан покачала головой.

— Предположим, что ты не ошибаешься. Пусть русло реки осталось примерно тем же, что и четыре тысячи лет назад. Пускай Таита действительно указывает путь ко второму водопаду на реке Дандера. И что мы должны искать, когда туда доберемся? Если там и высечена надпись на камне, сохранилась ли она или унесена прочь яростью реки?

— У Говарда Картера были не более подробные указания для поисков могилы Тутанхамона, — заметила Ройан. — Один листок папируса сомнительной подлинности.

— Ему надо было обыскать только Долину Царей. И на это понадобилось десять лет. А ты предлагаешь исследовать целую Эфиопию, страну размером с десять Франций. Как думаешь, сколько нам понадобится времени?

Ройан резко поднялась.

— Прости, думаю, мне следует отправиться в больницу навестить маму. Уже понятно, что я зря теряю время.

— Но часы приема еще не наступили.

— Она в отдельной палате.

Ройан направилась к двери.

— Я подвезу тебя, — предложил Харпер.

— Не стоит беспокоиться. Я вызову такси, — ответила она ледяным тоном.

— Такси будет ехать час, — предупредил Николас, и Ройан смилостивилась настолько, чтобы позволить увлечь себя к «ренджроверу».

Пятнадцать минут они ехали в молчании, потом Николас заговорил: