– Он не продается, – сказал Грув с незнакомым мне холодком в голосе.

– Да ладно, пацаны, вы им даже не пользуетесь, – сказал я. – Отец мне с бабками поможет…

Они проигнорировали меня и продолжили бубнить между собой. Дело было даже не в сэмплере и не в обидах. Дело было в силе – они проявили ко мне неуважение, потому что могли. Они знали, что я ничего не смогу сделать в ответ.

– Ну, как знаете, – сказал я. – Тогда верните мне мои двести баксов, и мы в расчете.

Они переглянулись с ухмылкой, и Грув ответил:

– Не-а.

Никаких споров и обсуждений. Просто нет.

Внешне я сохранял спокойствие, но внутри у меня все закипело. Я терпел издевательства и оскорбления все свое детство. Мое терпение лопнуло.

– Ладно, – спокойно ответил я. – Увидимся.

Уже уходя, я увидел, что сэмплер просто лежал без присмотра. Я подошел к нему, секунду подумал, затем схватил его, яростно выдернул вместе с проводами, поднял над головой кнопками вниз и БАХ! Разбил его о бетонный пол подвала. Сэмплер просто рассыпался – ручки, кнопки, крошки пластика, транзисторы и кусочки микросхем полетели во все стороны.

– Какого хера ты наделал?! – возопил Грув.

Но я уже уносил свою задницу вверх по подвальной лестнице. Сначала они за мной погнались, но я-то был моложе. Я опустил голову и бежал без оглядки восемь кварталов. Когда я, наконец, устал и оглянулся, за мной никого не было.

Отныне я был сам по себе.

Папулин новенький фургон «Шевроле» стоял с разбитыми стеклами, ни одного целого не осталось. Из машины пропало радио и все его рабочие инструменты.

Когда это случилось, фургон как раз был у Пола. Он извинялся перед папулей, чуть не рыдая, а тот пытался его успокоить:

– Ну всякое бывает, для этого у нас есть страховка.

Но для Пола эта ситуация была непростительной – фургон был под его присмотром и опекой. Я никогда не видел его в таком состоянии. Пол считал, что каким-то образом подвел и опозорил папулю. Папуля чувствовал, что это как-то связано с причиной, по которой Пол изначально оказался в Филли.

– Слушай, Пол, взгляни на меня, – сказал отец. – Знаешь, сколько раз какие-нибудь подонки вламывались ко мне и крали мое барахло?

– Я знаю, кто это сделал, дядя Уилл, – ответил Пол.

– Да ну их к черту, Пол, – сказал папуля. – У нас своей работы по горло. Забудь про них.

Но Пол не мог этого просто так оставить. Он тогда мутил с девчонкой по имени Шелли, которая, в свою очередь, мутила с бандюком по имени Блэк. Блэк держал Уиннфилд в кулаке. Он постоянно ошивался с бандой из семи-восьми человек на углу у магазина мистера Брайанта. Ростом он был под два метра и всегда ходил без футболки. Он вообще ничего не боялся – мог даже курить траву на улице среди бела дня.

Пол протиснулся прямо к Блэку через его свиту.

– Это ты обчистил фургон моего дяди? – спросил Пол.

Все на углу захохотали.

– Ага, это был я. И что ты будешь де…

ХРЯСЬ.

Нос Блэка был сломан, хоть он этого еще и не понял. Он поймет только потом, когда придет в сознание.

Такие драки я раньше видел только в фильмах. Пол всем навалял. Каждый чувак на том углу был либо в крови, либо в отключке, либо уносил ноги, пока не прилетело.

Пол не вернулся домой тем вечером. И на следующий день тоже. Он не послушался папули. Наверно, нервы сдали.

В следующий раз я встретил его только через тридцать пять лет.

Глава 5

Надежда

Мамуля с Гарри переехали обратно на Вудкрест. У нас в семье было не принято обсуждать проблемы, поэтому я не был в курсе, о чем они с договорились с отцом – я не спрашивал, а они не рассказывали. Что бы там ни было, больше он ее пальцем не тронул.

Я как раз оканчивал школу и получил результаты выпускных экзаменов – твердые четверки. Не идеал, но черному парню из общеобразовательной школы такие оценки могли дать очень хорошие возможности для поступления в колледж. Мамуля была на седьмом небе – она вприпрыжку побежала звонить всем своим друзьям из университетов Карнеги-Меллона и МТИ, как будто сама собиралась поступать.

Мама уже пристроила Пэм в Университет Хэмптона, и я был следующим на очереди. Ее заветная мечта сбывалась – детки получат высшее образование.

Мамуля командовала операцией «Уилл поступает в колледж». Внезапно ей стала очень близка идея о том, что если главных двое, погибают все.

Лучше всего мне давались математика и физика. К 1986 году во многих учебных заведениях уже начинали преподавать информатику и программирование. Мамуля развернула дома командный пункт с картой США, на которой ставила отметки по таким параметрам, как «факультеты программирования», «города и штаты, в которых у нас есть родственники», «стоимость жилья» и «расстояние от Филадельфии». Собрав всю необходимую информацию, она выбрала пять или шесть вариантов и рассортировала их от большей к меньшей вероятности поступления. Затем мама заполнила все анкеты, изучила все варианты жилья и рассчитала все затраты на перемещения и возможные льготы на обучение. В то время она работала в школьном совете Филадельфии, так что в вопросах образования ее организованность уделывала самого папулю.

В Висконсине у нас жили друзья семьи, поэтому мамуля внезапно решила отправиться к ним в гости. Глава их семьи, Уолтер Маккаллум (мы звали его дядя Мак-как-его-там), тесно общался с членом приемной комиссии из местного инженерного колледжа.

Как-то в пятницу моя подруга Джуди Стюарт устроила вечеринку в честь своего дня рождения. После школы я встретился с Рэди-Роком:

– Йоу, ты сегодня идешь к Джуди на тусу? – спросил он.

– Не, чувак, она меня обломала. Я два года ставил музыку на ее вечеринках, а тут она позвала какого-то левого чувака, и мне даже не сказала.

– Мужик, да там не какой-то левый чувак. Это Джаззи Джефф.

– Реально?! Про него столько болтают, но я ни разу не видел его живьем.

– Он просто бомба, – ответил Рэди. – Вот только он с юго-запада, а выступать будет у нас на районе. Мы такое стерпим?

Рэди-Рок всегда знал, как раззадорить меня на баттл. Да долгих уговоров и не требовалось.

– Йоу, как зовут его рэпера? – спросил я.

– Эмси Айс. Но до тебя ему далеко.

– До меня всем далеко.

Рэди любил, когда я выделывался, поэтому одобрительно стукнул меня по плечу. У меня в голове уже завертелись боевые рифмы для сегодняшней схватки.

– Да че уж там, пойдем