– Ну правильно подозреваешь…

– Но Стоцкий фигура значительная, и мои просьбы для него не указ. Поль, я был бы тебе очень признателен…

– Антон, – оборвал его Габен. – Если говорить начистоту, я сомневаюсь, что Стоцкий на это согласится. Я даже уверен в обратном. С этими архивами, Антон, полная задница. Полная! Забыл бы ты о них, мой тебе совет. Здесь очень мутная водичка.

– Мне больше не у кого просить помощи, Поль! А я чувствую, что не все так просто с господином Зорданом, пойми ты! Там просматриваются очень странные вещи! Поль…

– А никто никогда не говорил, что с Зорданом все просто. – Лицо Габена сделалось серьезным. – Никто и никогда! Только, милый мой, не я навел эту конспирацию. И, сдается мне, – даже не Стоцкий! И не нам ее снимать. Вот ведь какая штука.

– А почему бы нет? Страшно?

– Мне уже давно ничего не страшно, – сказал Габен и улыбнулся, впервые с начала разговора. – Да ведь дело-то не в этом, Антон, вовсе не в этом… А… ладно, ты же упертый! Я попробую… Только не завтра, ладно? Пусть с комиссией немного уляжется. Если уляжется вообще…

– Хорошо, не завтра, – сказал Антон с ехидцей. – Послезавтра.

– Там посмотрим, – буркнул Габен тоном директора. – Все. Утром в девять.

Он отключился, а Антон некоторое время пребывал в прострации, глядя в то место на мониторе, где только что находилась грустная физиономия Габена. И ни черта-то ты мне не поможешь, думал Антон с сожалением. Не веришь ты в это. Не нужно тебе этого. Не до этого тебе сейчас… И я понимаю тебя, мой бедный, усталый, не принадлежащий себе Поль… Что ж, придется рассчитывать на самого себя. Ну и еще на одного не успокоившегося, белобрысого типа.

Антон вздохнул и потер виски. Что-то оставалось несделанным еще… Ах да, вспомнил он: Сэмюэль Санчес. Хоть рабочее время уже кончилось, ничего… Найдем его дома, может, не обидится.

Санчес почему-то не стал включать ответную трансляцию, и Антон так и не увидел его лица. Но даже по голосу инженера Антон понял, что тот явно не обрадовался вызову. После того как Антон представился и объяснил Санчесу суть интереса, тот некоторое время молчал и сопел в динамиках, потом проговорил глухо:

– Я думал, вы выяснили все еще в прошлый раз…

– Не совсем так. Понимаете, следствие такая штука, что часто приходится возвращаться к пройденным этапам.

– Понятно… А почему вы решили, что я скажу что-то новое? – спросил Санчес настороженно.

– Я и не решал. Я просто хочу уточнить кое-какие детали.

– Какие именно?

– Господин Санчес, давайте не будем делать это по связи. Собственно, для этого я вас и приглашаю к себе завтра. Скажем, после обеда вас не затруднит?

В динамике повисло тяжелое молчание. Санчес засопел, кашлянул, затем произнес неуверенно:

– Хорошо… Я зайду к вам завтра. В какое время?

– Я извиняюсь, но смогу сказать точно только завтра, ближе к обеду. Договорились?

– Да.

Санчес поспешно отключился, а Антон вдруг снова вспомнил об Ане.

От нее ничего не поступало: ни вызовов, ни сообщений. Антон с трудом поборол в себе порыв немедленно связаться с ней. Значит, еще не освободилась, уверил он себя. Будем терпеливы… Ведь она обязательно даст знать!.. И чего это ты, брат, так разволновался? Весь день какой-то странный… Что бы это значило? Стоп!.. Работаем, работаем, следователь Сапнин, не отвлекаемся, черт тебя подери!

Словно услышав его внутренний голос, пискнула уведомлением служба сообщений.

Аня, екнуло у него внутри, и он, встрепенувшись, прильнул к монитору. Но это оказался ответ на запросы об Ульфе и Кэтхен. Стандартные лаконичные справки из информатория УКБ. Он бегло прочитал текст и присвистнул.

Сью Кэтхен покинула Аю и улетела на Землю по собственному желанию спустя месяц после трагедии на «Слезах Этты». Через две недели после возвращения она была госпитализирована в состоянии тяжелого психического расстройства. Лечилась и была выписана под наблюдение врачей. Семьи Сью не имела, из друзей и знакомых почти ни с кем по возвращении не общалась. После выписки из больницы предприняла попытку устроиться на работу по специальности, но неудачно. Еще через три недели, когда ей нужно было явится на осмотр в клинику, она неожиданно исчезла из дома. Со слов близкой подруги Кэтхен ушла в одиночку в Тибет, взяв с собой лишь незначительное снаряжение и небольшой запас пищи. Никаких объяснений по этому поводу она не дала. Еще месяц спустя подруга получила от нее короткое сообщение, в котором Сью оповестила, что обратно не вернется, и дала некоторые распоряжения относительно своего имущества. Это был последний информационный и вообще какой-либо след Кэтхен. С тех пор о ней – ни слуху ни духу.

Александр Ульф, получивший во время второй айской сильные ожоги, вернулся на Землю не по собственному желанию, а по настоянию медиков. На Земле в кругу семьи он прожил недолго. К профессиональной деятельности так и не вернулся. В течение трех месяцев вел замкнутое существование на загородной вилле (Северный Урал), редко выходя из своего рабочего кабинета. С членами семьи почти не общался. От медицинской помощи отказался. В последний месяц стал часто и надолго уходить в лес, где гулял в одиночестве. Однажды Ульф на виллу не вернулся, а через три дня его тело было обнаружено спасателями с воздуха в одном из заливов уральской речушки. Никаких следов насилия на трупе не нашли, и расследования проводить не стали.

Антон прочитал справки еще раз. Потом посидел, прислушиваясь к тишине и покусывая губу. Со всей очевидностью стало ясно, что необходимо выяснять судьбу всех, кто покинул Аю после «черного марта». Антон вдруг подумал, что никогда не анализировал последствия катаклизмов в этой плоскости. Неужели зря? Неужели тут есть, о чем задуматься, господин следователь?

Что-то профессионально зашевелилось внутри, Антон даже заерзал в кресле. И он уже был готов вызвать на экран привычный набор сервисов, как в следующую секунду поступил вызов Ани.

И все поменялось в одно мгновение.

– Привет, – произнесла она каким-то магическим шепотом. – Полчаса назад только закончили, представляешь? Ты как?

В груди у Антона потеплело.

Камеру Аня почему-то не включила, отчего ее появление выглядело еще таинственней. Работа в один миг стала несущественной, неважной и даже мешающей… Это произошло с ним впервые, но он уже не мог анализировать этот вопиющий факт. Он лишь сглотнул внезапно подступивший к горлу комок и произнес, чувствуя, как расплывается в улыбке:

– Я с нетерпением жду вашего сигнала, мадам.

Цепочки цветных разнокалиберных «искр» напоминали причудливых змеек, веселящихся в небесном пространстве. Они были всюду, куда ни кинь взгляд. Подобно новогодним гирляндам «искры» вспыхивали и гасли среди бугристой темноты облачных масс; иногда они опоясывали их, иногда струились между ними, часто замирали на несколько секунд…