– Пользоваться их услугами это тебе не мешает, – в голосе было столько яда, не свойственного образу Бледной моли, что Дэймос невольно замедлил шаг и попытался заглянуть в приоткрытую дверь.

Фиар стоял спиной к двери с пылающими от смущения ушами.

– Порой мне кажется, что ты всеми силами пытаешься спровоцировать репутационный совет лишить тебя работы, – расплачиваясь за смущение, ответил он не менее ядовито.

– Ну да, помогать проституткам гораздо страшнее и опаснее для репутации, чем латать идиотов в нелегальном бойцовском клубе, – усмехнулась она в ответ.

Решив не вмешиваться, Дэймос, стараясь не шуметь, вернулся в комнату. Как раз вовремя, чтобы застать Майру копающейся в карманах его плаща. Резко отпрянув, она спрятала руки за спину и поспешно произнесла:

– Я… я искала спички.

– А что случилось с теми, что хранятся на кухне?

Глаза забегали, дряблая кожа под пудрой покраснела. Сдержав вздох, Дэймос опустился на стул, жестом указывая супруге садиться.

– Зачем воровать, ты могла просто попросить.

Выдохнув, она вмиг набросила на лицо наивную улыбку.

– А ты дал бы мне денег после вчерашнего?

– Да, при условии, что ты пришла за деньгами.

Тело её выдало, на мгновение замерев. Зрачки расширились. Рот раскрылся. Кровь отхлынула от лица, сделав его болезненно-серым.

– Но если ты пришла по чьей-то настойчивой просьбе, ещё не поздно вспомнить, что я твой муж.

– Муж, как же, – зашипела она. – Ты уехал и бросил меня на двадцать лет!

– Позволь напомнить, что из-за твоего длинного языка за одно лишь нахождение на имперской земле мне грозит смертная казнь, – мягко напомнил Дэймос. – Ты не только донесла на меня, но и лжесвидетельствовала в суде. Если бы не Николетт, которая не виновата в том, что её мать глупая клуша, считающая, что может перехитрить окружающих, я ни медина тебе бы не отправил.

– Это была ошибка! – всплеснула она руками, забыв про зажатые в них расписки и документы на землю. – Ты сам виноват!

– В чём? В том, что предупредил тебя, что у нас не будет детей, а когда ты «чудесным» образом забеременела, не поверил в обман? – откинувшись на спинку стула, он взглядом указал на бумаги, и супруга запнулась, не ответив. – Зачем ты им помогаешь? Они оставили тебя без гроша в кармане, а ты ради них опять предаёшь меня?

– Он сказал, что простит долги!

– Так я их выиграл, нет больше долгов.

Она увела взгляд в сторону.

– Это были не единственные долги, так?

– Возможно, – нехотя признала она. – Возможно, я проиграла приданое Николетт.

Дэймос ответил не сразу. Несколько секунд он боролся с поднявшимся в груди гневом.

– Дай мне полный список твоих долгов, – холодно попросил он. – И будь так любезна, положи бумаги на кровать.

Список вышел длинный. Шумно вздохнув, Дэймос собрал все бумаги и спустился в гостиную. Удивительно, но родственники к этому моменту ещё не закончили спор:

– Ещё раз отошлёшь кого-нибудь из девушек, что пришли за помощью, я уеду, – пригрозила Бледная моль таким тоном, что захотелось переименовать её в Фурию. Полезно было бы вспомнить или выяснить, как её зовут на самом деле, а то, право, как-то неудобно становится.

– Да она же… – начал Фиар, но тут открылась дверь, и он умолк, – прошу прощения.

Его сестра закатила глаза и отошла к окну. Демонстрируя, что потрёпанный ураганами заросший сад ей милее, чем общество брата.

Фиара слишком часто видят в его обществе, а вот его сестра может подойти. К тому же у них уже есть общие знакомые, едва ли отправить одно неизвестное письмо опаснее, чем помогать проституткам.

– Могу я переговорить с вашей сестрой? – спросил Дэймос.

– Конечно, – поспешно согласился магистр. Его желание сбежать с поля битвы было так сильно, что он запоздало осознал сказанное и уже в дверях неуверенно затормозил.

– Не волнуйтесь, прелестных дев я ем по вторникам, а сегодня уже четверг, – улыбнулся Дэймос. Девушка у окна улыбнулась, прикрыв рот рукой.

Фиар отступил в коридор, но дверь не закрыл.

– Чем я могу вам помочь?

Возможно, дело в разочаровании, что щедро дарят ему женщины последние сутки, но сегодня в свете холодного осеннего солнца Бледная моль не выглядела такой уж бледной. Даже в простом светло-коричневом домашнем платье, с выбившимися из тугой косы вьющимися волосами, создающими неопрятный вид. Быть может, и не красавица, но не лишённая привлекательности девица.

– Могу я попросить вас об одолжении?

Повернувшись, она удивлённо посмотрела в ответ, не спеша отходить от окна и садиться напротив.

– Позвольте узнать, почему меня, а не брата?

«Потому, что Фиар не разделяет нашей симпатии к проституткам? Нет, звучит как-то двусмысленно».

– Потому, что я разделяю ваше желание помочь Марьяне. – Брови девушки недоверчиво нахмурились. – Вы по доброте душевной, а я потому, что не люблю Эллоиза Кайма. Даже по моим меркам бросить беременную женщину без средств к существованию – свинство.

«Я свою хотя бы обеспечил, пусть она и не смогла должным образом распорядится деньгами».

– Что от меня требуется? – не слишком поверив его аргументам, спросила девушка.

– Отправить письма. Я скажу куда, а вы подпишете конверты своим именем.

– У меня не будет из-за этого неприятностей?

– Нет.

Письма уже были упакованы в конверты без подписей, а в уголке скромно приютился условный знак.

– Тогда пойду прогуляюсь на почту, – принимая конверты, произнесла девушка.

Сегодняшнюю ночь Дэймос решил провести, как и всякий порядочный муж, рядом с женой. Вот только она об этом не знала и, когда дом затих, выбралась через заднюю дверь на улицу. Боязливо оглядываясь, женщина поспешила в темноту переулка. Всего через пару домов имелась рюмочная, и бродить по тёмным улочкам – не самое безопасное занятие.

«Мог бы проявить хоть каплю уважения и прислать экипаж», – подумал Дэймос, перехватив трость по центру шафта, чтобы, забывшись, не начать на неё опираться, стуча острым наконечником о камни.

Майра уходила всё дальше от дома и всё чаще оглядывалась, словно чувствуя слежку. Путь она держала в один из особняков на набережной. Жильё дорогое, недоступное местным. Слуга, открывший дверь, оскорбительно долго держал женщину на пороге, всматриваясь в темноту за её спиной.

Дома тут теснились сплошной стеной – чтобы попасть на задний двор, пришлось бы обойти всю улицу. Когда слуга и Майра скрылись в темноте дома, Дэймос приблизился к стене.