litbaza книги онлайнРазная литератураПределы реформ. Министерство внутренних дел Российской империи в 1802-1881 годах - Даниэль Орловский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 110
Перейти на страницу:
МВД, отмечая, что благодаря приверженности делу освобождения и изначальному рвению всего себя посвятить исполнению воли государя Ланской, а с ним и его подчиненные добились лидирующих позиций в правительстве: «…один Ланской [из сановников и прочих министров] вполне предался исполнению государевой мысли, но Ланской, сам по себе, был не в силах ее осуществить. Он опирался на своих подчиненных и открыл второстепенным деятелям пути к прямому влиянию на движение и направление дела. Эти деятели, второстепенные по служебному положению, были, наоборот, по уму и уменью выше своих начальников и не замедлили воспользоваться своим превосходством» [Валуев 1961,1: 312].

Несмотря на тенденцию видеть в Ланском слабого, неуверенного в себе руководителя, которого затмили юные министерские дарования, исторические документы свидетельствуют о том, что при проведении освободительной реформы министр обнаружил недюжинные тактические навыки и рвение. Ланской умело защищал занятые МВД позиции от конкурирующих ведомств и оппонирующих государственных деятелей, стремясь, насколько возможно, сохранить за своим министерством инициативу и контроль за процессом освобождения крестьян. Также не осталось без внимания и его искусное дирижирование талантами своих подчиненных, вроде специалистов по крестьянскому хозяйству, «ветеранов» Киселевского Министерства государственных имуществ Левшина и Соловьева или того же Милютина, племянника графа Киселева и архитектора реформы петербуржского самоуправления 1846 года. Скажем, когда Левшин выразил сомнение в оправданности принятых министерством и правительством темпов реформы, а также по поводу бьющего по нобилитету рескрипта Назимову, проект которого он должен был подготовить, Ланской отстранил его от деятельного участия в процессе, позволяя тем самым Милютину и Соловьеву кратно увеличить свое влияние [Левшин 1885: 521–555].

Маневры Ланского в Главном комитете по крестьянскому делу[164]и Редакционных комиссиях, его личные отношения с Александром II и губернскими предводителями дворянства, энергичное отстаивание самодержавия и министерского правительства – все это свидетельствует, что он был не просто безынициативным стариком, во всем послушным подсказкам прогрессивных и деятельных подчиненных. Ланской занял министерское кресло в очень удачную пору, когда впервые в XIX столетии появилось большое количество одаренной молодежи, подготовленной к занятию высоких министерских должностей. Составлял ли Ланской самолично проекты для императора и комиссий или нет, большого значения не имеет, важно лишь, что у него были общие с подчиненными взгляды, к тому же в любом случае он всегда мог отредактировать или вовсе не одобрить то, что не вполне согласовывалось с линией МВД[165], а равно заменить и самого несогласного. Словом, «охранитель державных интересов» на поверку оказывался крепче большинства своих оппонентов [Field 1976: 102–172, 233–264].

Чем же объясняется незыблемая поддержка Ланским освобождения крестьян, административной реформы и воззрений своих подчиненных? Каким образом этот скромный николаевский служака вдруг заработал славу гонителя знати, став олицетворением новой политики инициируемых и направляемых государством социальных преобразований? Пожалуй, ответ можно найти, подробнее изучив юношеские годы будущего министра, его родственные связи и многолетний послужной список в благотворительной и образовательной сфере.

Чуть ли не с самого начала своей службы в Петербурге Ланской состоял в различных масонских ложах, а в 1819 году при посредстве А. Н. Муравьева был принят в тайный Союз благоденствия [Семенов-Тян-Шанский 1911–1916 1: 4]; (РБС, 10: 70). Этот последний наследовал распущенному незадолго до того Союзу спасения и стал настоящей теплицей для будущих декабристских кружков, впоследствии осуществивших восстание на Сенатской площади. Впрочем, во время членства Ланского подобные общества были нарочито аполитичны: на собраниях молодые дворяне обсуждали масонские учения и делились новомодными западными политическими идеями, привезенными на родину из европейских военных кампаний [Mazour 1961; Пыпин 1918: 313–464; Пыпин 1916: 380–398].

Масонство впервые объявилось в России в середине XVIII столетия. Изначально учение было нацелено на личностное совершенствование в отрыве от каких-либо конкретных политических или реформистских лозунгов. Масонами были представители самых разных политических взглядов, хотя по мере приближения Великой французской революции в ложах все чаще перешептывались о республиканском строе, необходимости социальной справедливости и отмене крепостного права.

Французская революция и последующая реакция на нее в европейских странах[166] привели к гонениям на масонство как там, так и в России. Однако в первое десятилетие нового XIX века при покровительстве самого Александра, членов царской семьи и прочих высокопоставленных сановников русское масонство обрело второе дыхание. Ложи были вновь открыты, и ходили слухи, что и сам император тоже масон. Количество лож быстро росло, но после Наполеоновских войн император и правительство проявляли все меньше терпимости к политическим подтекстам масонской идеологии. Вскоре ложи уже находились под бдительным полицейским надзором, и наконец 1 августа 1822 года все масонские собрания, а с ними и любые иные тайные общества были объявлены вне закона.

Общество, членом которого был Ланской, – Союз благоденствия – заимствовало свою организационную структуру и уклад у масонских лож. В теории это было эгалитарное, открытое для представителей всех сословий собрание. Составленная для него конституция, получившая название «Зеленой книги», была весьма близка по духу уставу прусского Тугендбунда[167]. Документ призывал всех членов Союза вести жизнь «общественно добродетельную», оказывая товарищам содействие в случае необходимости. То есть, прочтенная буквально, «Зеленая книга» представляла собой документ во всех отношениях умеренный, лишенный каких-либо радикальных политических намеков[168]. Членам общества предписывалось трудиться в одном из четырех направлений: благотворительность, образование, право и государственная экономика. Среди прочего одобрялось создание или улучшение существующих больниц и приютов, работа над тюремной реформой, помощь малоимущим, старикам и инвалидам. Члены общества обязались добиваться гуманного отношения к крепостным, устройства новых школ и библиотек, улучшения призывной системы и условий содержания солдат в казармах, а также роста экономики страны. Впрочем, невзирая на то, что согласно «Зеленой книге» члены общества должны были государству содействовать, декабрист А. Н. Муравьев утверждал, что организация все же имела негласные политические амбиции[169], которые были ведомы лишь ее верхушке. Можно предположить, что таковыми амбициями являлись разрушение системы крепостной зависимости, установление всеобщего равенства пред законом и ограничение самодержавной власти монарха.

Ланской покинул тайное общество задолго до декабристского восстания, однако же в дальнейшей его государственной службе проявлялось тяготение к определенным масонским идеалам – несомненно, в рамках преданного служения самодержавию. Этим, вероятно, объясняется его многолетняя работа в благотворительной и образовательной областях в Николаевскую эпоху. Заняв же при Александре II кресло министра внутренних дел, Ланской, очевидно, полагал государственный аппарат единственным легитимным и наиболее эффективным средством успешного достижения целей реформ, в силу чего усердно трудился над совершенствованием вверенной ему части этого аппарата.

Некоторые позднейшие взгляды Ланского Семенов-Тян-Шанский поясняет тем, что его зятем являлся князь В. Ф. Одоевский. То был видный литератор, меценат и ученый, пребывавший в самом

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 110
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?