— Ты снова ведешь себя практично.

Он некоторое время пристально смотрел ей в глаза:

— Я оказался бы среди индейцев, напавших на караван повозок, в одной из которых ехала бы ты.

— Не сомневаюсь. Мы бы устанавливали новые границы, а ты защищал бы то, что принадлежало твоему народу. Все смешалось бы, и уже невозможно было бы понять, кто не прав в самом начале. — Она снова взглянула на море. Глупо было даже на мгновение забыть о том, кто он такой. Он был не такой, как все. И это лишь добавляло ему привлекательности в ее глазах. — Ты никогда не чувствовал себя обделенным человеком? Что тебя лишили принадлежавшего тебе по праву рождения?

Джастин медленно провел расческой по ее волосам. Пряди волос, высыхая, приобретали сотни оттенков, постепенно перетекающих в густое расплавленное золото.

— Я предпочитаю сам зарабатывать, а не размышлять о наследстве.

Сирена кивнула, понимая: эти слова в точности отражают ее чувства.

— В свое время клан Мак-Грегоров подвергся гонениям в Шотландии, они вынуждены были отказаться от своего имени, от своего герба и своих земель. Если бы я тогда была там, то боролась бы с несправедливостью. А теперь это всего лишь захватывающая история. — Она тихо засмеялась, чувствуя приятную легкость. — И мой отец снова и снова рассказывает это при всякой удобной возможности.

Малышка нескольких лет от роду со всех ног убегала по песку от матери и неожиданно упругим мячиком приземлилась на колени к Сирене. Хихикая, она обняла Сирену за шею и прижалась к ней, словно почувствовала в ней сообщницу.

— Привет! — Сирена со смехом обняла девчушку в ответ, а затем слегка откинула назад голову ребенка и заглянула в озорные карие глазенки. — Пытаешься сбежать, правда?

Малышка сжала в кулачке прядь ее волос:

— Ты красивая.

— Какой умный ребенок! — воскликнула Сирена, взглянув через плечо на Джастина.

К ее удивлению, он пересадил девочку к себе на колени, слегка погладил кончиком пальца ее курносый носик и сказал:

— Ты тоже красавица.

Малышка снова залилась веселым смехом и звонко поцеловала его в щеку.

Не успела Сирена оправиться от удивления, с какой естественной легкостью он получил этот шаловливый детский поцелуй, к ним, задыхаясь, подбежала женщина в облегающем черном купальнике.

— Рози! — Измученная мать сжимала в руках пластмассовое ведерко и совок, ее щеки раскраснелись. — О, простите за беспокойство!

— Красивый! — снова заявила Рози и еще раз поцеловала Джастина.

На этот раз Сирена расхохоталась.

— Рози! — Мать рассерженно провела рукой по волосам девочки. — Мне правда очень неудобно. Она носится вокруг как угорелая. Никому не дает покоя.

— Когда бегаешь, играть гораздо интереснее, не так ли, Рози? — Сирена погладила ее мягкие темные волосики и ободряюще улыбнулась ее матери: — Видимо, она не дает вам скучать.

— Я совсем выбилась из сил, — призналась женщина. — Но, в самом деле, я…

— Не извиняйтесь. — Джастин ласково стряхнул песок с маленькой ручонки. — Она прекрасна!

Явно польщенная, мать девочки успокоилась:

— Спасибо. А у вас есть дети?

Неожиданно Сирену осенило: мать девочки приняла их за супружескую пару. Но прежде, чем она успела опомниться, Джастин уже ответил:

— Пока нет. Жаль, что эта малышка не продается.

Примостив Рози к себе на бедро, молодая женщина одарила его лучезарной улыбкой:

— Иногда мне хочется сдать ее в аренду. С ней хлопот не оберешься. Еще раз спасибо вам. Не каждому понравится, если на него набросится маленький торнадо. Попрощайся, Рози.

— Пока! — Рози помахала пухлой ручкой из-за материнского плеча, а затем отважно попыталась снова соскользнуть на землю.

Сирена слышала громкий, озорной смех, пока мать и дочь шли по пляжу.

— Правда, Джастин. — Сирена смахнула песок, который принесла с собой Рози. — Почему ты сказал этой женщине, что у нас пока нет детей?

— А у нас их и нет.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, — начала она.

— Ну и кто здесь теперь ведет себя практично? — И не успела Сирена ответить, он обнял ее за талию и прижался губами к ее плечу. И вместо того, чтобы оттолкнуть его, она прислонилась к нему, наслаждаясь этим моментом близости.

— Девчушка такая милая!

— Большинство детей милые. — Он поцеловал ее в другое плечо. — Они не лицемерят, не знают, что такое предрассудки, им почти неведом страх. Очень скоро мать отучит ее разговаривать с незнакомцами. Это необходимо, но все-таки очень жаль, что так произойдет.

Сирена слегка отодвинулась и, обернувшись, взглянула на него:

— Никогда бы не подумала, что тебя интересуют дети.

Джастин хотел было рассказать ей, что эта встреча с ребенком пробудила в нем давно забытое желание иметь семью, по-настоящему родных и близких людей. Любимую женщину, ребенка, который тянется к нему, чтобы поцеловать. Но затем он отмахнулся от этих мыслей почти так же, как Сирена смахивала с себя песок. На незнакомой территории всегда разумнее проявлять осторожность, решил он.

— Я и сам этого не знал, — немного помолчав, произнес он.

Сирена заметила его неуверенность, однако своим чувствам она пока тоже не могла найти объяснения.

— Ты уверен? — Она с улыбкой положила руки ему на плечи.

— Несомненно.

— Я хочу кое-что тебе сказать, — важно заявила Сирена, наклоняясь к нему еще ближе.

— Да?

— Ты мне не кажешься красивым.

— Детям виднее.

— И характер у тебя ужасный, — настаивала она, но не справилась с искушением и поцеловала его в губы.

— И у тебя тоже. — Лаская ее спину, Джастин продолжил поцелуй. Сквозь щелочки полузакрытых глаз он смотрел на ее охваченное негой лицо.

В этот момент Сирена вдруг почувствовала, как что-то начинает исходить из глубины ее души, все внутри тает, наполняется теплом. Нечто крохотное и полное жизни, оторвавшись от нее, переходит к нему. В поцелуе Сирены было больше обещания, чем страсти.

— А я никогда и не хотела иметь покладистый характер, — пробормотала она.

— Слава богу! — Внезапно его рука, ласкавшая ее волосы, резко напряглась и сжалась, хотя его поцелуй сохранил прежнюю нежность.

Сирена отодвинулась в сторону — что-то изменилось. Она не могла объяснить почему и как, но что-то совершенно точно изменилось. Ей необходимо все вернуть на твердую почву и, когда придет время, разобраться в происходящем. Ее тело вдруг обмякло и стало слабым.

— Нам лучше уйти, — с трудом выдавила она из себя. — Мне надо кое-что купить в городе, потом я вернусь на корабль.