У-у-у!

Аромат становится сильнее — я явно ее нагоняю. Вперед. Только вперед. Прыжок через упавшее дерево. Толчок от промерзлой земли и скачок на пригорок, оттуда — вниз. Я отдаляюсь от деревни все дальше, бегу в самое средоточье леса. Быстрее, быстрее.

Из глотки вырывается радостное поскуливание — она рядом, рядом, рядом! Прыжок. Бег трусцой до огромного пня. Скачок. Впереди мелькает холка волчицы, и охотничий нюх сбивается на мгновение. Кажется, что запах идет от нее.

Но ведь Аурелия — человек…

Задние лапы привычно пружинят, сила растекается по венам, и в два счета догоняю зверя. Она пытается юлить — перед носом игриво машет хвостом, нагнетая обстановку, но я не даю ей больше флиртовать — быстро припечатываю лапой голову к снегу. Волчица оборачивается.

Алия!

Соседка, которая много лет пытается укрепить свое место в моей постели.

— Что, Лиам, не ожидал? — она протягивает свои белые руки к моей шее, проводит пальцами по шерсти, улыбается хитро. — Как давно я этого хотела!

Дергаю головой, но она не дает отстраниться — удерживает крепко, и я замечаю, что на правой руке вьется длинный заживший порез, похожий на белую витую нитку…

Мы останавливаемся возле небольшого дома.

— Это дом охотника, — кивает головой Марк и выходит, громко хлопнув дверью.

Я следую за ним. Оглядываюсь. Вокруг темно, перед небольшим явно заброшенным домом совсем нет следов. Нервно повожу плечом — кажется, что в спину впились тысячи иголок. Резко поворачиваюсь и застываю в нерешительности, боясь сделать движение, которое может побеспокоить их. На ветвях дерева, как вороны, застыли огромные летучие мыши. Их сразу видно по красным глазам, горящим, как угольки от костра.

— Ма-а-арк, — тяну я, указывая на кровопийц. Они сидят спокойно, и если бы не красный отблеск глаз, я бы никогда не смогла их отделить от черных ветвей.

— Они ничего тебе не сделают, — отмахивается Марк. Он проходит по снегу, который проваливается под весом его тела, к охотничьему домику, и по дороге прикуривает очередную сигарету. Щелчок зажигалки будоражит — будто провели наждачкой по оголенным нервам.

— Ты хотел мне рассказать что-то, — следую я за Марком, сто тысяч раз жалея о том, что поддалась порыву и поехала с ним так далеко.

Но это случилось по многим причинам: из-за явной отстранённости Лиама, у которого не оказалось времени даже попрощаться со мной сегодня утром, из-за настороженного отношения ко мне членов стаи, из-за огромного количества тайн, которые, словно снежный ком, начали расти с минуты моего приезда в деревню оборотней.

— Почему ты здесь, Аурелия? — вместо ответа поднимает он на меня свои темные глаза. — Как ты здесь оказалась?

Вздыхаю: делиться с этим человеком своими проблемами не время и не место. То, что я рассказала о своей трагедии Лиаму, было сделано на эмоциях, Марк для меня — темная лошадка.

— Я приехала с Лиамом, — отвечаю твердо и смотрю на мужчину в упор — если он и задумал сделать мне что-то плохое, он точно знает, что понесет за это наказание.

Он медленно поднимает подбородок вверх и выпускает тонкую ровную струйку белого дыма.

— Знаешь, почему Лиам сбежал из стаи в город?

— Он занимается компанией, которая оплачивает нужды стаи, — мне становилось все более дискомфортно в этом месте, казалось, что вампиры прислушиваются к каждому слову, мелко потрясывая ушами.

— Потому что он — настоящий трус и предатель! — шипит Марк.

Он разворачивается и быстрым шагом направляется к дому. Открывает двери, легко, будто на них нет замка, и пропадает в темноте дома.

— Кх, кх-х-х, кх-х-х, — разносится над лесом, и я в ужасе поднимаю голову — в небе на небольшом островке, который просвечивает между кронами зловещих деревьев, видно, как пролетают несколько летучих мышей, широко расправив огромные крылья.

Иисусе.

Я спешу за Марком — как-никак живой человек, защита от темных порождений леса. Он уже включил свет и остановился у стены с облупившейся краской. На ней кнопками прилеплены фотографии, с которых улыбается та самая красивая девушка, изображение которой я нашла в комоде.

— Мы с Лиамом — сыновья альфы, — негромко звучит тусклый голос Марка. — И вправе руководить стаей на равных. До тех пор, пока у кого-то из нас не появится наследник. Отпрыск, который коронует главного на посту…

Я медленно сглатываю и прикладываю руку к животу через распахнутые полы пуховика.

— …Поэтому Лиам всегда искал свою истинную — ведь именно она может родить и выносить ребенка от оборотня.

Табачный дым расползается кольцами, удушливой волной захватывает обоняние, но я молчу, не жалуюсь на неудобство, не прошу затушить сигарету, и сама не выхожу из этого дома. Под ложечкой противно колет, как всегда в предчувствии чего-то важного. Я словно стою перед экзаменационной дверью: войду — все узнаю, останусь — буду жить спокойно и пресно, и никогда не узнаю чего-то важного о себе.

— А другие?

Марк бросает короткий взгляд в мою сторону и показывает на фотографии девушки. На них она весело улыбается в камеру в лесу, стоя в одном легком платье; на горном склоне, удерживая в руках сноуборд; на фоне какого-то учебного заведения…

— Мария была дочерью охотника. Она приехала на летние каникулы к отцу и жила с ним в этом доме…

Он снова затягивается сигаретой, будто ему тяжело вспоминать о случившемся, но все равно продолжает:

— …Я первый ее встретил. Заговорил, увлекся. Но Лиам… Обманом увел ее у меня. Увез к себе в дом, наобещал с три короба, а после… Он поставил себе цель — стать альфой во что бы то ни стало. И, чтобы им не стал я, забрал ее у меня, держал в своем доме. Понимаешь? Он лишил меня истинной пары! Он уверил всех, что Мария — его истинная. Но это было не так... Совсем не так!

Я сглатываю, потому что эти новости буквально выбивают почву из-под ног. Так вот чья одежда хранилась в гардеробной дома! Вот почему Лиам ничего не сказал мне, когда я нашла это фото!

— Она умерла. Он убил ее, когда понял, что она не подходит ему так, как подходила мне.

— Все это очень странно, — бормочу я.

Не зная о жизни оборотней, трудно понять и принять все это, но я отчего-то не могу найти оправдание Лиаму. Слишком много между нами недомолвок, слишком много загадочно молчащих оборотней рядом. Я отвожу взгляд, чтобы не выдать Марку свое разочарование. Оглядываю дом, в котором все просто: небольшая кровать, кресло, кухонный стол у окна, из украшений — только фотографии на стене. На полу рядом с креслом лежит забытое кем-то впопыхах ружье. Цепляюсь за него взглядом и думаю о том, что в доме охотника без оружия нельзя.

— Мария не могла забеременеть. Он привел ее к знахарке и заплатил ей за то, чтобы она приготовит снадобье, увеличивающее возможность зачатия. Все ради своих амбиций.