Патрик утвердительно кивнул.

— Полагаю, рано или поздно мне придется спросить о его намерениях в отношении тебя. — В его глазах появились знакомые ей с детства хитрые огоньки.

Марджори протянула руку к телефону и вдруг вспомнила, что Фрэнк собирался на пару часов заехать к себе в офис, а его рабочего телефона она не знает.

— Черт, — вырвалось у нее. — Придется звонить в справочную.

— Ты не помнишь его номера? — удивился отец.

— Фрэнк недавно переехал в новый офис, — объяснила Марджори, — и я еще не успела записать номер его телефона.

Узнав в справочной телефон Фрэнка, она стала набирать номер. Соизволит ли он ответить в такой поздний час на звонок? Сама она этого никогда не делала, предпочитая не тратить время на пустые разговоры. К тому же компания хорошо оплачивала услуги телефонисток, и те непременно записывали, кто звонил.

— Макензи, — услышала она в трубке. Судя по тону, он был занят, но тем не менее голос этот ласкал слух.

— Фрэнк… — Взглянув на стоящего рядом отца, она добавила, — дорогой…

Голос Фрэнка потеплел.

— Марджори, девочка моя. Ты уже по мне соскучилась? И так быстро?

— Ужасно. И хочу, чтобы ты ненадолго приехал.

— Боже! — воскликнул Фрэнк. — Что с тобой? Ты дождешься меня или сразу вызвать тебе карету «скорой помощи»?

— У меня в гостях отец, и он говорит, что это хорошая возможность для вас познакомиться поближе.

Беспечного тона Фрэнка как не бывало.

— Ты хочешь сказать, что он созрел для серьезного разговора?

Марджори решила уклониться от прямого ответа.

— Жду тебя здесь через десять минут.

— Уже выезжаю. Только одно небольшое уточнение, Марджори, где это — здесь?

Она чуть не застонала от досады. Не может же она начать диктовать ему свой адрес — отец сразу ухватится за это и спросит, почему Фрэнк до сих пор не знает, где она живет. И почему только этот всеведущий Фрэнк не предусмотрел такой поворот событий?

— Сейчас я готовлю ужин, — ласково произнесла она. — Пожарить яичницу на твою долю?

— Нет, спасибо… ненавижу яичницу. Но судя по твоему предложению, ты дома. Надеюсь, в телефонной книге есть твой адрес?

— Как ты догадлив, дорогой. — Ответила она и положила трубку, чтобы он своим новым вопросом не поставил ее в еще более дурацкое положение. — Он сказал, что мы можем начинать ужинать, — сообщила она отцу, даже не моргнув глазом, — потому, что он уже поел.

А если и не ел, то так ему и надо.

За едой она поинтересовалась у отца, как продвигается его книга, а он расспрашивал ее о работе. Потом он вызвался вымыть посуду, предложив ей померить присланное мамой платье.

— Лоран сказала, что если оно не подойдет, то завтра она вернет его в универмаг, — сообщил он.

Марджори ожидала, что в пакете окажется строгий костюм, но там было сшитое из мягкой ткани вечернее платье, которое прекрасно подошло девушке, делая ее еще более женственной. Ткань отличалась такой белизной, что, казалось, холодила кожу.

Мать не часто покупала ей подобные вещи, да и сама Марджори нашла бы его неподходящим для себя. Но сейчас она чувствовала себя в этом нежно облегающем ее тело платье прекрасно. Оставалось только пожалеть, что ей некуда его надеть.

Едва она вышла из спальни, чтобы продемонстрировать отцу свой наряд, как раздался звонок в дверь. Патрик с повязанным вокруг талии вместо фартука полотенцем появился из кухни и столкнулся с ней в прихожей в тот момент, когда она открывала дверь.

Брови Фрэнка, когда он увидел ее, поползли вверх.

— Я ожидал тебя увидеть в чем-то более домашнем, — ошеломленно сказал он, — но ты прекрасно выглядишь и в этом подвенечном наряде.

Прежде чем возмущенная Марджори успела что-то возразить, он наклонился и запечатлел нежный поцелуй на ее губах. И пусть эта его выходка была всего лишь шуткой, ей показалось, что она ощущает тепло его губ даже после того, как он закончил поцелуй.

— Как тебе удалось так быстро добраться? — спросила она. — И почему консьерж…

— Махнул рукой, чтобы я проходил.

Марджори почувствовала, как что-то шелковистое коснулось ее лодыжки и, посмотрев вниз, увидела у своих ног Максвелла.

— И собака здесь? — недоуменно воскликнула она.

— Дорогая, — что-то похожее на предостережение появилось в тоне Фрэнка. — Можно подумать, что мы с Максвеллом здесь впервые.

Марджори прикусила язык. Он абсолютно прав — ей следует быть осторожнее.

— Ну, не буду мешать вашему разговору.

— Не кажется ли вам, что она пытается отделаться от нас? — обратился Фрэнк к Патрику. — Хотя я и считаю, что тебе лучше не слушать наших разговоров о твоем приданом, Марджори, но…

Марджори фыркнула и указала им на дверь спальни, превращенной ею в некое подобие кабинета. Фрэнк улыбнулся, приказал псу лежать и вместе с Патриком пошел через холл.

Сняв новое платье, девушка повесила его в шкаф и надела клетчатую рубашку и джинсы. Черт побери, она не собирается притворяться, будто вырядилась ради Фрэнка.

Когда она вышла, из кабинета до ее слуха донеслись мужские голоса, но она, избегая соблазна остановиться и прислушаться, прошла мимо двери.

Максвелл по-прежнему находился там, где Фрэнк приказал ему оставаться: а именно лежал посреди прихожей, вытянув нос в ту сторону, где в последний раз видел своего хозяина. Марджори пришлось переступить через него, чтобы попасть в гостиную.

Кухня блестела чистотой, после Патрика здесь нечего было делать. Она не могла даже выписать матери чек за платье, так как ее чековая книжка хранилась в кабинете, где сейчас находились Фрэнк с Патриком. Не могла она заняться и последним просмотром дела Саксби — не оставь она его в кабинете, ей все равно сейчас было не до него.

Разговор о приданом, надо же! — подумала она. Марджори надеялась, что Фрэнк сумеет нащупать нужные точки, чтобы сломать защитную броню Патрика. Ее весьма интересовало, какую тактику он изберет: убеждение, сочувствие или конфронтацию, а возможно что-то иное, о чем она и не догадывалась.

Да, уж если кто и способен проделать подобный трюк, так это Фрэнк. Мать инстинктивно почувствовала его сверхспособности, приходилось это признать. Марджори еще не встречала человека, который обладал бы таким умением убеждать, как Фрэнк Макензи, — особенно когда ему того хотелось. Даже когда в деле Флетчеров он не оставил от ее доводов камня на камне, нельзя было не восхищаться логикой его аргументации. Уж если быть откровенной, то к тому моменту, когда он закончил свою речь, она сама была готова признать его правоту.

Марджори открыла дверь на балкон и села на диван. Теплый летний ветерок проник в комнату, неся с собой аромат цветущих роз. Отдаленное щебетание птиц привлекло внимание Максвелла. Он пришел из прихожей и лег у ног Марджори.