– Да нет, – возразила Хольт. – Если говорить о суде, когда его оправдали в части покушения на убийство, никто, в принципе, не сомневался в его осведомленности относительно их намерения убить Бекстрёма. Но конечно, Томас Эрикссон отлично потрудился. В той манере, которая стала его фирменным знаком в качестве защитника таких, как Афсан и его товарищи. Сеять сомнения и поливать жертву грязью, насколько это возможно. Я сама сидела в зале и слушала его, если тебе интересно.

– Насколько я поняла, процесс получился громким. Сама я не присутствовала, но…

– А я там была, как уже тебе сказала, – перебила прокуроршу Анна Хольт, – и на Бекстрёма вылили ушаты дерьма совершенно напрасно. Плюс он еще получил отдел внутренних расследований себе на шею, и они его также оправдали по всем пунктам. Я приехала домой к Бекстрёму примерно через час после того, как все случилось. Эксперты обследовали всю его квартиру, и мне очень трудно поверить, что он успел бы спрятать пару сотен тысяч наличными, о которых заявили адвокат Эрикссон и его клиент.

– Да, поэтому он вряд ли испытывал теплые чувства к адвокату Томасу Эрикссону, – заметила Лиза Ламм с улыбкой.

– Нет, и в этом отношении он не единственный в полиции. Будь у тебя такое требование, мы вряд ли вообще смогли бы сформировать какую-либо розыскную группу. Почти все коллеги, с кем приходится разговаривать, просто уверены, что адвокат Томас Эрикссон был еще большим мошенником, чем те, кого он защищал.

– Я сама не смогла бы сказать лучше, – констатировала Лиза Ламм. – Ужасная проблема.

– Конечно, это одна сторона дела. Другая состоит в том, что Бекстрём раскроет его для тебя. По его мнению, именно собственная преступная деятельность адвоката привела к тому, что его убили, и он не сомневается, что скоро сможет доказать это. Не беспокойся, он уж точно не будет пытаться спустить дело на тормозах и в конце концов отправить его в архив как нераскрываемое. По мнению Бекстрёма, речь идет о гангстерской разборке.

– Что вряд ли уменьшает основную проблему.

– Верно, – согласилась Хольт. – Но это легкий бриз по сравнению с тем штормом, который разразится, если ты попытаешься поменять Бекстрёма на какого-то другого руководителя розыска. Подумай как следует, Лиза, – продолжила Хольт. – Бекстрём – легенда, если ты уберешь его, вся полиция стеной пойдет на тебя. Не говоря уже об обычных людях. Он ведь собственный Клинт Иствуд всего шведского народа, – закончила Хольт с улыбкой.

Лиза Ламм тоже улыбнулась Хольт:

– Я уже с нетерпением жду, когда начну работать с ним. Человеком с большой буквы, легендой.

– Удачи тебе, – пожелала Анна Хольт.

23

Ровно в двенадцать часов комиссар Эверт Бекстрём вошел в большую комнату для совещаний, где состоялась первая встреча розыскной группы, сел с торца стола, поздоровался с присутствующими и предоставил слово своему заместителю Аннике Карлссон.

– Пожалуйста, Анника. – Бекстрём откинулся на спинку стула, выпрямился и сложил руки на животе, окидывая взглядом собравшихся.

По большому счету, те же самые тупые лентяи, что и обычно, хотя речь шла о лучшем дне в его жизни. Единственным лучом света в этом темном царстве он нашел крошку Йенни, вдобавок поменявшую черный топик на красный.

– Спасибо, – кивнула Анника Карлссон. – У нас умышленное убийство. Жертвой стал адвокат Томас Эрикссон, сорока восьми лет, одинокий, бездетный и вряд ли незнакомый кому-то из сидящих здесь. Его убили в собственном доме по адресу Ольстенсгатан, 127, в Бромме, вероятно, вчера вечером, и причиной смерти, согласно предварительному заключению судмедэксперта, похоже, стали удары тупым предметом по голове. Мотив неизвестен, но пока ничто не говорит в пользу версий ограбления или кражи со взломом с трагическим финалом. Того или тех, кто сделал это, остается найти. Именно поэтому мы сейчас и собрались. – Анника Карлссон подняла глаза от своих бумаг и кивнула собравшимся. – Подробности, я думаю, сообщит Петер.

В это самое мгновение открылась дверь и внутрь шагнула Анна Хольт в компании Лизы Ламм.

– Я не буду мешать, – сказала Хольт. – Хочу только представить вам руководителя расследования – старший прокурор Лиза Ламм. Я полагаю, вы во всем разберетесь сами.

«Приятная девочка, – подумала Анника Карлссон. – Маленькая, коротко подстриженная, со вкусом одетая в юбку, блузку и пиджак прекрасно сочетающихся тонов белого и синего. Выглядит не больше, чем лет на сорок. Глаза веселые. Если верить слухам, не имеет ни мужа, ни детей. Здесь, пожалуй, даже может что-то получиться!»

Она, кивнула и улыбнулась:

– Добро пожаловать, Лиза. Располагайся и чувствуй себя как дома.

– Спасибо, – ответила Лиза Ламм и села с другого торца стола. – Извините за опоздание. Она улыбнулась и кивнула собравшимся: – Продолжайте…

– Хорошо, – отчеканил Бекстрём. – Рады, что вы присоединились к нам.

«Десять минут коту под хвост, поскольку дамочка не в состоянии прийти вовремя, – подумал он. – И Утка Карлссон, наша собственная отдельская лесбиянка-мужененавистница, явно уже сделала стойку. Малышке Ламм надо держать ухо востро, иначе попадет в ее сети».

– Петер Ниеми возглавляет наш технический отдел, – сказал Бекстрём и жестом показал на того, кого сейчас представил. – Поведай нам, как обычно, о том, когда, где и как.

– Конечно, – сказал Петер Ниеми. – Хотя сейчас будет масса оговорок, ведь я и коллега Фернандес занялись этим делом только восемь часов назад, но ситуация, значит, выглядит в настоящий момент следующим образом. По предварительным оценкам, преступление произошло без четверти десять вчера вечером. Местом преступления с большой долей вероятности является зал на втором этаже дома жертвы на Ольстенсгатан. Причина смерти, по предварительному заключению судмедэксперта, – удары тупым предметом по голове и шее, из-за которых адвокат сразу потерял сознание, а потом умер в течение нескольких минут.

– Почему вы так считаете? – спросил Бекстрём, удобнее располагаясь на своем стуле.

По разным причинам, если следовать логике Петера Ниеми и сейчас идти по порядку и начинать со времени убийства, таковых имелись четыре.

Их жертва, похоже, очень серьезно относилась к своей безопасности. В самом доме находилось множество датчиков движения, камер и, кроме того, надежная система сигнализации для защиты от проникновения снаружи, охватывавшая все двери и окна.

– Здесь перед нами, значит, вход в дом, – сказал Ниеми, нажал клавишу на своем компьютере и показал фотографию входной двери жертвы на экране проектора, висевшего на торцевой стене комнаты. – Нет никаких следов вторжения, и сигнализация была включена все воскресенье вплоть до без двух минут девять вечера, когда кто-то, скорее всего сам Эрикссон, как мне кажется, отключил защиту входной двери и впустил внутрь одного или нескольких посетителей. Без двух минут девять, – повторил Ниеми. – Тогда к нему кто-то приходит, и это наша первая отправная точка.