Джарралт скривил губы:

— Простите, Холз, но в это верится с трудом.

— И тем не менее, — подал голос Гар из кресла своего отца, — вам придется в это поверить. Или же обвинить служителя Холза, мастера Никса и капитана Оррика в заговоре и предательстве. Возможно, и в убийстве. Если так, то вам потребуются веские доказательства. Законы Барлы карают людей, выдвигающих заведомо ложные обвинения. Можно сказать, сурово карают. И вам это хорошо известно.

— Мне также известно, — возразил Конройд Джарралт, — что подобные случаи слишком серьезны, чтобы отделываться от них слезами, кое-как проведенным расследованием и дружескими беседами.

— Что вы хотите сказать, господин? — с убийственной вежливостью поинтересовался Оррик.

Джарралт презрительно посмотрел на него.

— Хочу сказать, что доклад о вчерашнем… несчастном случае… не полон.

Гар, сощурившись, посмотрел на него:

— Конройд, сколько еще можно повторять? Прошлой ночью вы спрашивали, помню ли я, что произошло, и я ответил — нет. Уже в этом зале вы дважды задали тот же вопрос, но и ответ все тот же — нет. Вы в самом деле думаете, что если спросите меня в третий раз, то ответ, как по волшебству, изменится? Возможно, Дурм сможет удовлетворить ваше любопытство, когда он….

— Когда?.. — бросил Джарралт. — Не обманывайтесь. Этот человек…

— Еще жив, — негромко произнес Гар.

В голосе его прозвучала угроза.

Джарралт усмехнулся, неприятно оскалив зубы.

— И сколько он протянет?

— Никс сказал, что надежда есть.

— Никс — глупец и говорит то, что вам угодно слышать.

Теперь уже Эшер подал голос:

— Неправда. Он замечательный человек и всем сердцем болеет за королевство. Если лекарь говорит, что надежда есть, ему можно верить. А если нет, то только принцу решать, кто станет следующим Главным магом. И больше никому.

В комнате снова наступила жуткая тишина. Джарралт медленно повернул голову. В глазах его пылала ярость.

— Как ты смеешь? Как смеешь разговаривать со мной в подобном тоне?

Еще до того, как Эшер успел раскрыть рот, его опередил Гар:

— Он говорит как мой друг. И как член нашего Тайного Совета.

— Что?

Эшер в ужасе смотрел на Гара:

— Минуточку, господин. Я никогда…

— Ты мне нужен, — произнес принц, не отрывая глаз от Джарралта. — И вы мне нужны, Конройд. И Дурм.

Видно было, что появление представителя олков в Тайном Совете стало для Джарралта неприятным сюрпризом.

— Видел я Дурма, — бросил он. — Просто чудо, что его мозги не растеклись по всей дороге так же, как половина его крови. Даже если он выживет, думаете, от него будет хоть какая-то польза? Сможет ли он остаться Главным магом королевства? Да, он будет дышать, но очнется безмозглым идиотом, и вам это известно.

Еще не оправившись от слов принца, Эшер затаил дыхание. Сердце сжалось, а в ушах прозвенел эхом пьяный смешок. Джед. Пеллен Оррик посмотрел на него, вопросительно подняв бровь. Эшер покачал головой, усилием воли заставил себя расслабиться, приказал разжаться сжавшимся на коленях пальцам. Оррик отвел взгляд.

— Повторяю, вы нужны мне, — произнес Гар. — Не уточняю, в каком качестве. У меня нет намерения назначать сегодня нового Главного мага.

— Меня не предупредили, что вы возложили на себя такие полномочия, — съязвил Джарралт. — Оррик пока не убедил нас, что мы действительно имеем дело с несчастным случаем.

Гар оттолкнул кресло, поднялся и зашагал по комнате.

— Да поможет мне Барла! Конройд, вы в самом деле считаете, что я погубил свою семью? Если да, то прямо так и скажите. Здесь и сейчас, в присутствии этих достойных людей. А потом объясните, как я умудрился это сделать, если сам едва не погиб!

— Все предусмотреть невозможно, и даже лучший из планов может пойти не так. Или… возможно, у вас был сообщник.

— Сообщник? Что за чушь вы несете? Да кто бы в целом королевстве…

— Кто? — вскричал Конройд Джарралт и указал пальцем на Эшера. — Конечно же, он! Твой выскочка-олк!

Эшер поднялся, оттолкнув кресло так резко, что оно едва не упало.

— Я? Вы бредите? Чтобы я погубил короля? Королеву? Принцессу Фейн? Не говоря уже о бедняге Мэтчере и его лошадях, которые в жизни никому не причинили вреда? У вас нет никаких оснований обвинять меня, да и вообще кого бы то ни было! Я в жизни своей не убивал никого, кроме рыб и блох! Возьмите свои слова обратно, Джарралт! Возьмите прямо сейчас!

Джарралт выскользнул из кресла, как угорь. Тремя быстрыми шагами доранец пересек зал и прижал Эшера к стене. Ухоженной, с безукоризненным маникюром, рукой, унизанной кольцами, надавил ему на грудь и прошипел:

— Господин Джарралт, мерзкий проходимец, — поправил он. — Самонадеянный щенок. Жалкий выродок. Ты за этим стоишь. Как ты сумел, а? Кто тебя купил? Какими обещаниями тебя подвигли на злое дело? Придворные? Кто-то из доранцев? Или сам принц, которого ты подтолкнул на преступление? И чего, во имя всего святого, ты думал достичь, решившись на подобное? Неужели думал, что я не раскушу тебя?

Эшер потрясенно смотрел в глаза Джарралта, в бездонные синие колодцы, и видел в них такую ненависть, которая сама по себе могла лишить жизни.

— Вы с ума сошли, Джарралт. Вы и в самом деле бредите.

— Перестаньте, — вмешался Пеллен Оррик. Его ладони легли на плечи Джарралта, сильные пальцы сжались, успокаивая и предостерегая. — Давайте переведем дыхание и спокойно поговорим, как надлежит опекунам королевства. Похоже, нам придется взять на себя эту обязанность.

Джарралт раздраженно сбросил руки капитана и отступил от Эшера. Тот посмотрел Оррику в глаза.

— Я никогда не сделал бы ничего плохого, — молвил он. — Жизнью клянусь.

— Знаю, — просто ответил Оррик. — У меня дюжина свидетелей, что ты находился в Башне, когда карета королевской семьи отправилась в Гнездо.

— Свидетели? — Эшер не знал, как реагировать на эти слова — с гневом или с облегчением. — Хочешь сказать, что ты и меня подозревал?

Оррик вздохнул:

— Конечно. Я вас всех подозревал. Даже Холза, и да простит меня Барла. — Капитан медленно обвел всех взглядом — усталым, но непреклонным. — Господа, я капитан этого города. Мой святой долг — соблюдать Законы Барлы и призывать к ответу тех, кто их нарушает. Если Я узнаю, что человек преступил закон, то не успокоюсь до тех пор, пока он не окажется у меня в руках. Даже если он носит имя знатнейшего рода. Даже если это сам король. — Его тяжелый взгляд уперся в Гара. — Даже если это сын короля.

Гар кивнул: