По похожей причине велика вероятность, что детей с лишним весом собьет машина, когда они переходят дорогу. Не потому, что они медленно ходят; а потому что они более импульсивны. Исследователи Университета Айовы собрали 240 детей семи и восьми лет и попросили их перейти заполненную машинами улицу, чтобы определить, как долго они будут ждать перехода и как часто ребенку будет угрожать удар машины[1].

И хотя люди с лишним весом иногда ходят медленнее, в этом эксперименте вес не влиял на то, как быстро дети переходили дорогу. Но здесь была прямая зависимость между тем, насколько толстым был ребенок и как быстро он выходил на проезжую часть. Дети с меньшим количеством лишнего веса ждали дольше, чем дети с лишним весом. Дети с лишним весом также оставляли меньший запас между собой и проезжающими машинами — они позволяли машинам быть ближе. Неудивительно, что машины сбивали их чаще.

Важно помнить, что биология — это не судьба. Люди, чья система контролирующего дофамина находится на экстремальном уровне или наоборот могут измениться. Людям с СДВГ может стать значительно лучше с приемом лекарств, применением психотерапии и иногда просто со временем. Полковник Олдрин, который столкнулся с другой проблемой, в конце концов нашел способы укротить интенсивность своего креативного возбуждения. С момента возвращения с Луны он написал множество книг, создал компьютерную игру — стратегию и предложил революционный метод космических полетов, которые могли бы сделать миссию полета на Марс более прагматичной. Он также нашел время чтобы появляться на многих ТВ-передачах, включая «Танцы со звездами», «Цена верна» и «Теория Большого Взрыва».

Химия мошенничества

Я знаю, что твое благородное воспитание ненавидит предательство или мошенничество. Но какой же у этого великолепный приз — победа!

— Софокл, «Филоктет».

Мне нравится выигрывать, но больше, чем кто-либо, я не могу выдержать проигрыша. Потому что для меня, проиграть — значит умереть.

— Лэнс Армстронг.

В 1999 году, после победы в борьбе с прогрессирующим раком, Лэнс Армстронг выиграл свой первый Тур Де Франс. Репортер из «Нью-Йорк Таймс» описал его так: «Мужчина с силой воли и целеустремленностью, победивший на «Тур де Франс». Он выиграл и семь последующих гонок «Тур де Франс», побеждая не только в знаменитой гонке, но и спорт сам по себе.

Армстронг стал легендой из-за его целеустремленности. Он предпочитал ехать против встречного ветра, потому что это делало его движение труднее и давало ему больше возможностей лучше тренироваться, чтобы дольше продержаться в соревновании. Писатель Джульетта Макур описывала целеустремленность Армстронга следующей историей: «Какое-то дерево стояло в 50 милях от его дома, но Армстронг хотел, чтобы оно росло у его входа. Перенос дерева стоил 200,000$. Его близкие друзья шутили что агностик Армстронг разработал проект, чтобы доказать, что ему не нужен бог, дабы двигать небеса и землю».

«Думаю я сошел бы с ума, если бы мне было 35 или 40 лет и у меня не было в жизни такой суровой борьбы», — говорил Армстронг.

В 2012 году чемпион мира по велосипедному спорту был лишен всех званий победителя семи «Туров де Франс» так как было обнаружено, что он использовал допинг. Почему стал обманывать этот легендарный атлет, человек непреклонной целеустремленности, который никогда не сдавался и даже победил рак? И хотя это странно звучит, но жульничал он может быть потому, что долго был успешен.

Дофамин не приходит, снабженный совестью. Он может быть также источником хитрости, питаемой желанием. Когда дофамин повышается, он уменьшает чувство вины, которое являются эмоцией настоящего. Дофамин способен вдохновлять благородные усилия, но готов также и на обман, и даже на насилие в попытке получить то, чего хочется.

Дофамин гонится за всё большим, а не за моралью; для дофамина сила и мошенничество не больше, чем средства для достижения цели.

Исследователи Израиля провели эксперимент с играми, чтобы лучше узнать, почему люди жульничают. Первая игра заключалась в том, что игроки соревновались в угадывании того, какая картинка появится на экране. В этой игре было невозможно жульничать. Вторая игра была другой: первый игрок кидал игральные кости и объявлял результат второму игроку. Чем выше выпадало число на кости, тем больше денег выигрывал первый игрок, и тем меньше его оппонент. В этой игре жульничество было не только возможным, но и легко выполнимым. Второй игрок не мог видеть, сколько на самом деле выпало на игральных костях, поэтому первый игрок мог объявлять все, что угодно. Победитель и проигравший по очереди кидали кости и объявляли результат.

Если бы все игроки были честными, среднее количество баллов должно было быть около семи независимо от того, какие отметки выпадали на костях. Проигравшие в первой игре объявляли в среднем немного больше шести во время второй игры, что соответствовало случайному шансу. Победители первой игры объявляли во второй игре в среднем около девяти баллов. Статистический анализ выявил, что было почти невероятно, чтобы это число выпало случайно. Больше 99 % вероятности что победители первой игры жульничали и во второй игре.

Для следующего этапа эксперимента, исследователи кое-что поменяли. Вместо соревнования, первая игра была изменена на лотерею — и новые правила показали совершенно другой исход. Игроки, которые выигрывали в лотерее, вообще не жульничали во второй игре. Они даже занижали свои очки, в результате чего их соперник разделил с ними победу.

Ученые не знали, как объяснить такой результат. Они думали, что люди, которые выиграли соревнование, но не выиграли в лотерею, развивали уверенность в том, что им все должны, оправдывая их жульничество впоследствии. Но если вспомнить о роли, которую играет дофамин в мотивировании нас доминировать в окружающей среде, можно найти лучшее объяснение.

Выигрыш в соревновании, так же, как и еда и секс, это очень важно для эволюционного успеха. Ведь именно победа в соревнованиях дает нам доступ к еде и репродуктивным партнерам. С этим же связан и всплеск удовольствия, когда теннисный мяч перелетает через сетку, когда мы получаем хорошую оценку или похвалу от нашего босса. Волна дофамина вызывает всплеск удовольствия, но оно отличается от всплеска удовлетворения молекул настоящего. В этом и состоит разница и здесь находится ключ: всплеск дофамина стимулируется тем, что выигрывая, мы хотим еще большего.

Выигрывать, чтобы не проигрывать

Недостаточно выиграть «Тур де Франс» и выиграть его даже семь раз. Для дофамина ничего не будет достаточным. Стремление очень важно, как и важна победа, но для дофамина не существует финишной черты. Постоянное одерживание победы — это как наркотик, оно тоже может вызывать зависимость. Всплеск наслаждения, который никогда не приносит удовлетворения — это только половина действия. Другая половина — это упадок дофамина, приносящий ужасные ощущения.