— Она не могла прийти сюда только из-за того, что ее муж ведет расследование взрыва и пожара, — прошептала Джесси. — Вероятно, она как-то связана с семьей. Я хочу попытаться узнать, что она им скажет.

Джесси отошла в сторону и переместилась вперед, оказавшись в футе от гроба. Она услышала, как оба инспектора выразили свои соболезнования миссис Шмидт и Гретхен. Потом заговорила жена Рамси:

— Лотти, меня зовут Селия Рамси. Я не знаю, помните ли вы меня, но мы с вами вместе проходили химиотерапию в Слоун-Кеттеринге, пять лет назад. Мы многое перенесли. Я сочувствую вашей потере. Помню, что вы купили новый дом, мы с вами как раз тогда познакомились в Слоуне. Вы показывали мне фотографии.

Гретхен тут же оживилась и засунула влажный платочек в карман черных брюк.

— Вы и представить себе не можете, каким красивым он стал после того, как я вложила в него столько трудов — внутри и снаружи. А в теплице я выращиваю растения и овощи, — с энтузиазмом сообщила она. Гретхен взглянула на мать, выражение лица которой не изменилось. — Мама, я могу показать фотографии Селии? Она ведь уже видела старые снимки дома.

Миссис Шмидт не ответила. Она лишь посмотрела, как ее дочь отошла к первому ряду стульев, где оставила свои вещи. Потом Лотти вновь обратила внимание на людей, стоявших в очереди. Вскоре перед ней оказалась Ханна.

Прежде чем та успела принести соболезнования, Лотти едва слышно сказала:

— Полиция убеждена, что Гас и Кейт специально устроили пожар.

— Да, у них есть такие подозрения, — спокойно ответила Ханна. — Но я не думаю, что они в этом убеждены.

— Я не знаю, что и думать, — продолжала женщина, и в ее голосе появилась злость, — но мне известно, что мой муж мертв. Если ваша сестра убедила его устроить пожар, то лучше ей умереть — в противном случае она проведет много лет в тюрьме.

Сердце Ханны сжалось, когда она поняла, что Лотти опасается, будто Кейт и Гас действительно устроили пожар. Сообщила ли она об этом пожарным инспекторам? Ханна поняла, что Лотти не нуждается в ее соболезнованиях, и отвернулась. Гретхен уселась в первом ряду вместе с Селией Рамси. На коленях дочери покойного лежал планшет, и она увлеченно что-то рассказывала, показывая фотографии дома.

Пожарный инспектор Фрэнк Рамси тихонько опустился на сиденье с другой стороны от Гретхен, чтобы посмотреть снимки ее красивого дома в Миннетонке, штат Миннесота.

В этот момент Ханна услышала жалобный стон. Обернувшись, она увидела, как Джесси пытается подхватить потерявшую сознание Лотти Шмидт.

Клайд Хотчкис в отчаянной спешке побросал все свои вещи в тележку, когда ранним утром в четверг выбрался через заднюю дверь фургона, чтобы избежать встречи с полицейскими и пожарными.

Он видел, что все здания комплекса объяты огнем. Ветер относил в сторону густые клубы дыма. Глаза у Клайда начали слезиться, он закашлялся. Издалека доносился вой сирен. Его разбудил грохот взрыва, и теперь он старался побыстрее добраться до станции метро. Затем уловил запах дыма. Впрочем, ему повезло. Клайд хранил при себе карточку на одну поездку в метро и успел пройти через турникет вместе со своей тележкой как раз в тот момент, когда у платформы остановился поезд, направляющийся в сторону Манхэттена. Хотчкис облегченно вздохнул, садясь в поезд. Вагон был почти пустым. Он закрыл глаза и погрузился в размышления.

«Я никогда не смогу вернуться в то место в Лонг-Айленд-сити. Когда пожар закончится, они наверняка переставят фургоны, а если кто-то заглянет в разбитый фургон, то сразу поймет, что в нем жил человек. Возможно, они захотят повесить пожар на меня», — подумал Клайд. Он читал в газетах, что бездомных часто обвиняют в поджогах, если они живут рядом с тем местом, где случился серьезный пожар.

Потом он задумался о девушке, которая заглянула в его фургон. Почему-то она ему снилась, когда произошел взрыв.

«Едва ли я причинил ей вред, — подумал Клайд. — Я попытался ее ударить, когда она не замолчала и продолжала задавать вопросы, а я хотел, чтобы стало тихо. Но я не знаю… не знаю… кажется, я ее ударил…»

Он попрошайничал весь день на Лексингтон-авеню, а ночью отправился в одно из своих старых убежищ, в гараж на Западной Сорок шестой улице, куда вел подземный переход через парковку. С часа ночи до шести утра гараж не работал, и дверь в конце перехода запирали на замок. Клайд мог переночевать возле двери, где его никто не заметит с улицы, — да и от ветра там он был защищен.

Хотчкис ждал в половине квартала от подземного перехода, пока не заметил, как служащий гаража ушел, после чего поспешил устроиться возле запертой двери. Все получилось совсем неплохо, он всегда спал мало, но только тут Клайд понял, как ему не хватает привычного комфорта фургона.

Утром в пятницу он ушел еще до рассвета и начал попрошайничать на Западной Двадцать третьей улице. В его шапку набросали достаточное количество четвертаков и долларовых банкнот, чтобы хватило на четыре бутылки дешевого вина. Две из них он выпил ближе к вечеру, а когда солнце стало клониться к закату, потащил свою тележку по Восьмой авеню в сторону Сорок шестой улицы, внимательно поглядывая по сторонам — нет ли рядом каких-нибудь благодетелей, которые могут заставить его отправиться в ночлежку.

Клайд выпил больше обычного, и его охватило нетерпение — служащий все никак не уходил. Было почти четверть второго ночи, когда он услышал, как стукнула опущенная решетка. Через несколько секунд служащий поднялся наверх и зашагал прочь по улице.

Через пять минут Клайд уже устроился возле решетки, обложился газетами и принялся потягивать вино, закрыв глаза. Но тут он услышал, как вниз спускается еще одна тележка. Клайд рассвирепел, открыл глаза и в тусклом свете узнал старого бродягу по имени Сэмми.

— Проваливай отсюда! — закричал Хотчкис.

— Сам проваливай, Клайд! — хрипло завопил Сэмми, чей голос звучал совсем невнятно.

В следующее мгновение Клайд почувствовал, что бутылку с вином вырывают из рук и ее содержимое выливается ему на лицо. В тот же миг его кулак ударил Сэмми в челюсть. Тот зашатался и упал, однако ему удалось подняться на ноги.

— Ладно, ладно, тебе не нужна компания, — пробормотал он. — Я ухожу.

Бродяга прихватил свою тележку и двинулся наверх, но в последний момент толкнул ногой тележку Клайда, а сам поспешил прочь.

Последняя бутылка вина Хотчкиса выкатилась из тележки и остановилась рядом с ним. Он собрался вскочить, чтобы погнаться за Сэмми. Клайд знал, что сумеет его догнать, ему ужасно хотелось взять того за горло. Однако вместо этого он потянулся к бутылке, вытащил пробку и опустился обратно на газеты. Рукавом грязной куртки стер вино, которое Сэмми на него вылил.

Потом Клайд снова прикрыл глаза и принялся потягивать вино из бутылки. Когда оно закончилось, он удовлетворенно вздохнул и погрузился в глубокий сон.

Вечер пятницы еще только начинался, когда Дуг Коннелли и Джек Уорт встретились на парковке возле похоронного бюро. Они вместе вошли внутрь, чтобы отдать дань уважения покойному Гасу Шмидту. Призрачно бледная Лотти, после короткого отдыха вернувшаяся на свой пост, приветствовала их так же холодно, как и Ханну.