– А Судняк? Неужели вот так отдал, не ерепенясь?

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что никто добровольно и радостно не расстается с деньгами. Ты его за что турнул?

– За воровство. Пусть спасибо скажет, что не сдал в полицию! Он теперь долго еще тихо сидеть будет. Все доказательства его деятельности у меня.

– Где?

– То есть?

– Дома или на заводе? Или в банковской ячейке?

– А! Вот ты о чем! Дома, в сейфе.

– Кто об этом знает?

– Никто. Теоретически может Танька догадываться. При ней папку в сейф клал. Нет! Судняк не враг себе! Ко мне не полезет!

– Но отомстить-то может?

– Этот может. Только год уже прошел, как я его уволил. Чего ради сейчас-то?

– Зотов, ты как дите. Классику читать надо было. Месть всегда холодной подают. Она вызреть должна. Вот так. Звони Беркутову, не дури. Это версия. И вполне жизнеспособная.

Зотов согласно кивнул. Позвонить-то он позвонит, только по большому счету ему уже давно по барабану, кто там покушался на его никому не нужную жизнь.

– Леш, ты меня пугаешь. Тебе что, без разницы, кто тебя к праотцам хотел отправить? – Роговцев не мог поверить в свою догадку.

Зотов молча пожал плечами. Говорить на эту тему не хотелось. Роговцев это понял.

– Ты в курсе, что Судняк-младший в городе?

– Да, в курсе.

– А Арина?

– Что Арина? – напрягся вдруг Зотов.

– Ты ей звонил?

– Зачем? – Зотов отвернулся к окну.

– Ты же…

– Это в прошлом.

– И ничего не осталось? А говорил…

– Да, говорил! И могу повторить.

– Тогда в чем проблема?

– Во мне. На кой ляд я ей такой нужен? Ты посмотри на меня: дед с клюкой!

– Ты точно в маразм впал, друг Зотов! Да бабам на наш внешний вид плевать! Ты о ней подумал, она ведь даже не знает, на ногах ли ты! Переживает, наверное…

– Да. Верю. Я – в больницу, она – на испанский пляж. Раны зализывать, не иначе!

– А ей что, у твоей постели нужно было дежурить? Ты сам-то что вообразил? Что она вытолкает твою Татьяну взашей, и будет сама тебе судно подносить? А ничего, что она замужем? И еще. Это ты влюбился. А она? Ты уже все за нее решил, так? Раз не пришла – значит, не любит? А если не смогла? Муж задержал? А представь, если бы пришла и в машину с тобой села?

У Зотова вдруг перехватило дыхание. Он бросил затравленный взгляд на Роговцева и спросил:

– Почему она не пришла, Матвей? Она согласилась, обещала. И не пришла!

– Ты во сколько с ней созванивался?

– В одиннадцать, как и договаривались.

– А встречу, как я понимаю, назначил на двенадцать, так?

– Да. Ты же не хочешь сказать?..

– И не думай! Ты в полдень всегда на обед едешь?

– Да. Даже если встреча какая, пытаюсь совместить.

– То есть теоретически масса народа в курсе, что ты едешь на машине.

– Да. От секретаря до зама.

– То есть ты имеешь в виду Кислова? Но и бывший твой зам Судняк тоже знал о твоих привычках?

– Естественно. Чаще мы и ели вместе, в трактире.

– Картинка ясная. Мы опять подошли к обиженному Судняку. Женой брата которого является у нас кто? Правильно, Арина. Что, если она проболталась?

– Кому, мужу? Не смеши!

– А подслушать он ее мог? Когда она с тобой договаривалась?

– Мог. Но тогда у него был всего час на то, чтобы прикрепить взрывчатку с таймером к машине. Это нереально.

– Вспомни, во сколько ты ушел из следственного комитета?

– Без десяти двенадцать. Точно. Ехать до «Сюрприза» всего пять минут. Не мог же он всю операцию проделать на стоянке комитета? Да это невозможно даже, она камерами утыкана!

– Не мог, согласен. Тогда когда? Где машина твоя стоит ночью?

– Под домом, в гараже.

– Охрана?

– Конечно, ты и сам знаешь.

– Вариант отпадает. Из дома ты приехал сразу ко мне. Никуда не заезжал?

– Стоп! В магазин на Горького. Татьяна просила батон и молоко купить. Время было, я согласился.

– Значит, минут десять-пятнадцать у него было. Но тогда он за тобой следил, друг Зотов! Машину ты где оставил? Когда в магазин зашел?

– Во дворе своем. Там пешком три минуты.

– То есть из гаража вывел, во дворе кинул? – Роговцев подошел к окну. – Иди сюда, покажи, где авто стояло.

Зотов показал на место между фонарными столбами.

– Смотри, Леша. Если встать за машиной, да еще на корточки присесть, то останешься незамеченным. Пара движений – и начинка готова.

Зотов согласно кивнул.

– Это мог сделать любой.

– Согласен. Но мотив есть только у Судняка, – в кармане у Роговцева запел телефон.

– Привет, Егор! А я как раз у него. Телефон не отвечает? – Роговцев вопросительно кивнул на мобильный Зотова, лежащий на столе. – А что ты хотел? Ну, спроси.

Роговцев протянул трубку Зотову.

– Здравствуйте. Михаил Судняк? Да, это мой бывший зам. Да, я его уволил почти год назад. Хорошо, я подъеду, – Зотов отключился.

– Похоже, Беркутов тоже вышел на Судняка, так? – Роговцев довольно потер руки.

– Похоже. Но тогда чьих рук дело отравление Курлина?

– Поехали, поехали, – поторопил Роговцев друга. – Я отвезу.

Роговцев подумал, что у Судняка все же была помощница. Жена его брата. Арина Судняк. И сказка про любовь может оказаться очень даже страшной.

Светлана вертела в руках ламинированный бланк и в который раз читала заполненные строки. «Диплом… выдан… Катерине Галаниной… Маг первой категории… Бред какой-то. Неужели Катя не понимает?» – Светлана пожала плечами и положила «диплом» на туалетный столик в комнате Кати.

Они почти не разговаривали в последнее время. Вроде бы не о чем. Сколько Светлана ни пыталась расспрашивать о планах Кати, та отмалчивалась. Или грубо обрывала. И Светлана отступала. А сердце болело. Страх потери единственно близкого человека был настолько осязаем, что, оставшись одна, Светлана плакала. Ей не хватало Агафьи и… работы. Она скучала тут, в городе. Она физически болела из-за шума, который не давал ей покоя. Она почти не спала: так и не смогла найти себе места ни в одной из комнат. В любом месте ее будили среди ночи посторонние звуки. То сосед смотрит футбол до трех часов, то скандалит молодая парочка, снимающая квартиру у старой бабушки Веры. Она даже однажды легла в своей бывшей детской, в которой поселила Катю. Та позвонила, что не придет ночевать. Так под окном полночи компания подростков весело проводила время. Смех, визг девчонок и… отборный мат!