— О, леди Ребекка, как я рада услышать это, — ответила Шарлотта. — Я боялась, что чтение выглядело слишком трагичным.

— Нет, вовсе нет. То есть действительно слова порой звучали трагично, но именно это и сделало поэму такой особенной. В вашем голосе было столько искренности!

Это тронуло всех и напомнило о красоте в мире, даже когда жизнь кажется очень мрачной.

Шарлотта взяла обе руки собеседницы в свои:

— Благодарю вас, леди Ребекка. Вы буквально осчастливили меня.

Девон наблюдал за двумя девушками, почти ровесницами, когда они обсуждали декламацию других гостей, и понял, что между ними тоже существует тесная связь, настоящая близость. Ему приятно было видеть это, так как Шарлотта была единственной девочкой среди четырех сыновей в их семье, и у нее не часто появлялась подруга, с которой можно было откровенно поболтать. А в последние годы она особенно нуждалась в этом.

Девон взглянул на леди Летицию в другом конце зала, которая наблюдала за ним с ледяным выражением на лице, но улыбнулась, как только они встретились глазами.

Сын лорда Фолкнера подошел к ним и пригласил Шарлотту на следующий танец, так что Девон снова остался наедине с Ребеккой.

— Ваша сестра очень красива, — сказала она, наблюдая за Шарлоттой, которую молодой человек вел к центру зала. В ее глазах светилось искреннее восхищение. — Она очень похожа на мать.

Шарлотта и впрямь не походила на отца.

— Я передам ей ваши слова, — ответил Девон. — Но прежде чем я сделаю это, вы окажете мне честь? — Он предложил ей руку.

— С удовольствием. — Ее зеленые глаза, с которыми не могли соперничать никакие другие, осветились надеждой, по-особому засверкали.

Действительно, она производила на всех неотразимое впечатление, включая и его. В отличие от леди Летиции, думал Девон, она выглядит приятным сочетанием чистого воздуха и теплого солнечного сияния, цельной и лишенной эгоизма, а главное, без груза проблем за ней. Она не только физически притягивала его, он испытывал к ней и духовное влечение. С любой точки зрения она будет хорошей женой.

Он снова быстро взглянул на леди Летицию, когда проходил мимо нее. Вряд ли она когда-нибудь завоюет его расположение или разожжет страсть так, как это сумела сделать Ребекка. Но именно это заставило его помедлить, так что он почти споткнулся. Надо взглянуть на это дело с разных сторон. Если принимать во внимание его пресыщенный взгляд на любовь и брак, леди Легация также будет хорошим выбором, правда, совсем по-иному. С ней легко будет исполнять роль мужа, и мало что изменится в его образе жизни. Он мог оставаться самим собой.

С этой мыслью он решил, что ему не следует так спешить с выбором. Следует хорошенько все обдумать.

На следующий вечер Ребекка, одетая в строгое, хотя и декольтированное платье из синего атласа, с сапфировыми украшениями и в длинных белых перчатках, сидела с тетей Грейс в музыкальной комнате, ожидая начала выступления классического квартета. Она спокойно оглядела комнату — музыкантов с их инструментами и пюпитрами передними, блестящий паркет под ногами и наконец ослепительную бронзовую люстру над головой. В комнате царила тишина, за исключением приглушенного шепота за спиной.

— Мне нужно кое в чем признаться вам, тетя Грейс, — сказала девушка. — Мне кажется, что я веду себя нечестно. Я приехала сюда, потому что хотела получить лорда Готорна в качестве мужа. Хотела избежать предложения от другого мужчины, за которого не хочу выходить замуж. Именно это прежде всего и вызвало мою поспешность. Мне хочется рассказать ему всю правду.

Тетя Грейс сжала ее руку:

— Ты не можешь просить мужчину жениться на тебе в виде одолжения. Он должен захотеть взять тебя в жены, полюбив тебя. И если это случится, его самым большим желанием будет защищать тебя от всего неприятного в мире, будь это мистер Раштон или оса, летающая вокруг твоей шляпки. Именно тогда ты сможешь все рассказать ему, дорогая, и он всегда вступится за тебя.

— Будем надеяться, что так и случится.

Она осторожно оглянулась назад и увидела, как лорд Готорн входил в музыкальную комнату с сестрой, леди Шарлоттой.

— Вот и он, — сказала ее тетушка, — и должна признать, что он очень красив.

Сегодня на нем был вечерний фрак из тонкого сукна и белый жилет с галстуком. Его темные вьющиеся волосы были зачесаны назад и блестели при свете ламп. Стиль одежды подчеркивал строгие, точеные черты его лица.

Девон встретился взглядом с Ребеккой и приветствовал ее учтивым поклоном. Она улыбнулась в ответ, затем снова стала смотреть перед собой, стараясь усмирить бьющееся сердце, хотя концерт еще не начинался.

— О, тетя Грейс, кого я пытаюсь обмануть? — тихо воскликнула она. — Я хочу выйти за него замуж из-за любви и огромной страсти, и больше ничего. Я хочу оказаться в сказке с моим очаровательным прекрасным героем. Теперь, когда я здесь, мистер Раштон просто перестал существовать для меня.

Ее тетя наклонилась ближе к ней и прошептала:

— Уверяю тебя, моя дорогая, что мистер Раштон все-таки существует и может разыскивать тебя как раз в этот момент. Именно поэтому необходимо сделать то, что ты должна, чтобы завоевать человека, которого ты хочешь в мужья. Мужчину, который сможет защитить тебя. Да, — продолжила ее тетушка, раскрыв веер и обмахиваясь им. — Ты видела, к чему прибегла леди Летиция вчера в оранжерее.

— Вы предлагаете, чтобы я тоже упала в обморок? Только не это, тетя Грейс. Я буду чувствовать себя полной дурой.

— Я говорю вовсе не об этом. Ты же знаешь, что я имею в виду, не так ли? — Она вопросительно подняла бровь.

Благодаря весьма откровенному дневнику Лидии у Ребекки сложилось впечатление, что она точно знала, о чем говорила ее тетя.

— Тебе нужно один раз коснуться его руки сложенным веером, когда будешь разговаривать с ним, — прошептала тетя Грейс.

«Коснуться его руки веером».

— И это все?

— Что ты имеешь в виду, говоря, что это все? Это очень смелый жест.

Если это было тем, что большинство женщин считали смелым, Ребекка определенно была несведуща в том, что происходило в обществе. Правда, она слишком много читала в последнее время о грехе, распущенности и удовольствиях плоти. Это было греховное времяпрепровождение. Ей следует остановиться, она должна прекратить это опасное чтение.

Она вновь взглянула через плечо на лорда Готорна и почувствовала знакомый трепет желания, теплого и опьяняющего, полного безрассудства и греховного томления.

Раскрыв веер, она вздохнула, потому что знала, что, вернувшись в свою комнату, тут же бросится к своей постели и быстро достанет тот чудесный бесстыдный дневник ради дальнейших советов по поводу того, как вести себя. И если в ближайшем будущем она должна будет упасть в обморок, это будет целиком и полностью законно.